– Не умрешь, мы обязательно выберемся.
– От старости умру. Лететь еще девяносто два года. Только тогда корабли на место прибудут. Мы же вылетели всего три года назад. Мне сейчас тридцать три, вот и посчитай.
– Не страшно, ты же проживешь долгую полноценную жизнь. Это тоже важно.
– Хватит девке на уши приседать! – крикнул мне Славка, привстав, как заправский казак, в стременах. – Ты лучше туда глянь.
Он показывал куда-то вправо. По пустоши медленно двигались фигуры. Много, штук сорок, не меньше. Формы сложно было угадать, они постоянно менялись. Неизменным оставалось только бледно-зеленое свечение, исходившее от каждой фигуры. Из абстрактных тел свисали полупрозрачные щупальца, которые осторожно касались песка и тут же отдергивались, словно он причинял им боль. Щупальца вздрагивали, сокращались к текучим кляксам, а потом снова плавно тянулись к земле.
– Уур-Чоомак говорит, что это песчаные сборщики, – сказал Слава, с любопытством рассматривая новых персонажей, а потом обратился к старшему караванщику: – Что они делают?
– Песок просеивают, – пискляво ответил тот.
– А зачем?
– Проклятие на них. Они ищут ключ от проклятия. – Уур-Чоомак отвечал с явной неохотой, словно ему была неприятна сама тема разговора.
– А что это?
– А они этого и сами не знают.
– Как не знают? А зачем тогда ищут?
– Как найдут, так поймут.
– А вон еще, смотрите! – Слава показал на другую группу флуоресцентных духов. – Это тоже сборщики?
– Нет, – коротко бросил главный караванщик, закрыл глаза и приподнял смешную острую мордочку.
– А кто тогда?
– Нам пора ускориться, – произнес лис.
– Зачем?
Уур-Чоомак не ответил, только громко тявкнул. Караван встрепенулся. По верховым духам прошла волна искр, а потом они начали светиться изнутри. Сначала тускло, потом все ярче и ярче, покуда не стали похожи на тлеющие в ночном костре угли. Под шкурой верховиков стала заметна мерная пульсация каких-то органов. Если закрыть ладонью яркий фонарик, то станут видны размытые очертания костей, сухожилий и вен, а рисунок на коже превратится в разводы на ровном свечении. Так и здесь, только вместо алого цвета – ярко-изумрудный, а вместо фонарика под ладонью – натуральный прожектор внутри верховых духов. На лица и тела седоков упал зеленый отсвет, придавая им сказочный и немного потусторонний вид. Вместе с тем духи стали набирать скорость. Мерное движение камней под брюхом чудовищ сменилось быстрым мельтешением барханов и размытыми контурами камней. Дальние пейзажи из статичных картин превратились в подвижные панорамы.