«Волна и смерть» – гласил девиз дома Яасдур, и сейчас, искоса глядя на изображения, Бану впервые задумалась над тем, что, возможно, именно на этом и выросла когда-то власть раманов – на умении якобы договариваться с хозяевами вод, испрашивать у них благословения для мореплавателей. И возможно, когда-то и впрямь Яасдуры имели какое-то отношение к ангоратскому жречеству – тому, что давным-давно запало в душу Бану приятным тянущим чувством цельности и запахом смолы и трав.
Бансабира, полагаясь на рассказы Серта о временах, когда она была еще маленькой, верила, что и по сей день тех, кто служит в столичных храмах Двуединства – Матери Илланы и Владыки вод Акаба, – готовили ангоратские наставники. И знала наверняка: раману Тахивран не имеет отношения ни к Ангорату, ни к Яасдурам.
Кабинет раману больше напоминал спальню. Во всю длину одной из стен стоял невысокий, но огромный диван, обитый дорогой белой тканью с черными, зелеными и серебристо-золотистыми мелкими узорами-штрихами. Множество тонких подушек – насыщенно-черных, персиковых, глубоко кровавых и коричневых – было разбросано по всей длине этого сооружения, которое помимо основной части имело еще два своеобразных «крыла». Каждое из них заменяло отсутствующие валики, будто продолжая диван под прямым углом вдоль южной и северной стен комнаты.
Диван возвышался над уровнем остальной комнаты из-за того, что стоял на помосте футовой вышины. Кроме того, он и все пространство внутри этой П-образной конструкции было отделено занавесью из легкой просвечивающей ткани синего оттенка.
Перед по-настоящему царским восседалищем возвышались круглые столы из черного дерева с драгоценной инкрустацией по боковому срезу столешниц. Бану мысленно прицокнула от одного взгляда на них – ей ли не знать, каких баснословных денег стоит это дерево, которое с самых южных провинций Ласбарна доставляли сначала в Орс, а оттуда, с еще более завышенной ценой – в Яс.
Бансабира едва не вздрогнула, но в последний миг смогла ограничиться придыханием – захлопнувшаяся дверь неожиданно вывела из раздумий. Тахивран велела страже не беспокоить их ни при каких обстоятельствах.
– Никогда бы не подумала, что малолетка вроде тебя сможет добраться до Гавани Теней, – произнесла Тахивран, мгновенно переменившись. Теперь, без свидетелей, ей не было смысла сдерживать чувства.
Вот как, удивилась Бану, хмыкнув.
– Да вы, похоже, вообще не обременяли себя домыслами.
– Перво-наперво позволь выразить тебе соболезнования.
Бану мгновенно напряглась, пристально разглядывая манипуляции раману у бюро напротив половины комнаты с диваном. Достав что-то, Тахивран жестом предложила Бану сесть на мягкие подушки и лично подала пример. Бансабира осталась стоять.