Агравейн со всем рвением включился в дела государства. Занял удивительно новое место во Внутреннем Круге советников, где был встречен с бо́льшим, чем прежде, почетом. До этого он был Железной Гривой Этана, а теперь стал королем.
И при нем была его королева.
Любил он ее или нет, не имело значения. Не отказывая Ришильде в публичном уважении, Агравейн во многом стал относиться к ней как ко временно стесняющему неудобству, вроде сомнительного пайка в походе или прохудившихся от трения о поводья перчаток. Осмысление связи с Шиадой, такой древней и совершенно безумной, усилило тоску и прибавило сил. Даже божественным промыслам нужно время на воплощение в жизнь. Начертанное можно оттягивать, можно пытаться приближать, но избежать его не под силу даже Железногривому.
Тандарионы перебирали документы. Старый король, как Удгара прозвали в народе, время от времени смотрел на сына и испытывал легкое недовольство – видно же, что опять мыслями явно не в работе! Вон какая мечтательная физиономия! Слов нет.
– В жизни не верил, когда ты говорил, что управлять государством скучно и утомительно, – пробурчал Агравейн, заметив взгляд отца и вновь уткнувшись в бумаги.
– Теперь веришь?
– Исполнен доверия.
Агравейн продолжил глядеть в документ, но Удгар видел, что настрой Железногривого ничуть не изменился – все тот же задумчивый идиот. Надо бы вернуть с небес на землю.
– Как ваши дела с Ришильдой? – в лоб спросил Старый король.
Кажется, за время отсутствия Агравейна в Аэлантисе после войны с Орсом отец не утратил привычки с маниакальной озабоченностью интересоваться жизнью сына. Сам он без конца твердил о необходимости престолонаследования, и что только этим объясняется его нездоровый интерес, но Железногривый всерьез считал, что отцу просто пора завести пару любовниц.
– Наши дела улучшились, тебе ведь известно.
– Рад слышать. – Удгар не отвлекался от документов, хотя вид имел вполне цветущий. «У него всегда цветущий вид», – с тупой укоризной подумал Агравейн. – Государству нужен наследник.
Железногривый скривился. Вот надоел.
– Пап, можешь мне поверить, я делаю все, что от меня требуется. Если Праматерь благословит, через семь месяцев у нас будет наследник. А потом, раз уж у нас два короля, может быть, будет и два наследника? – злобно усмехнулся Агравейн просто из вредности. – Женись, тебе всего полвека.
– Соперники моему внуку даром не нужны, – махнул рукой Удгар, пропуская укол в собственные годы. На взгляд сына, старый прохиндей не постарел ни на день с тех пор, как Железногривый был восемнадцатилетним юнцом. – Да и не тебе, сыну леди Ланы, требовать посрамить ее память.