Боль потери, растерянность, гнев и страх – от навалившейся ответственности за огромный танаар, за многие десятки тысяч людей и, в конце концов, за собственную жизнь. Бану замерла посреди каменного коридора: она ведь так давно мечтала именно об этом! Семь лет под твердой и безжалостной дланью Гора, почти три года впереди армии, под беспрекословной волей отца – все это время она мечтала именно о том, чтобы наконец самой распоряжаться своей жизнью. И вот Праматерь преподнесла Бансабире чаемое на золотом блюде: богата, знатна, в расцвете лет, сама себе хозяйка!
Бансабира затряслась мелкой дрожью, все еще стоя в пустом коридоре. Да какая из нее хозяйка – обычная напуганная девчонка! Как оказалось, было здорово, когда за твоим плечом стоял кто-то еще, кто-то старше, мудрее, опытнее, да попросту важнее! Кто-то, кто мог решить все проблемы одним приказом, кто в любой ситуации, сколь бы скверной она ни была, мог, не спрашивая, сказать, что делать. Бану считала, что уже давно поняла, что подчиняться куда легче, чем управлять, но вся глубина пропасти между первым и вторым разверзлась перед ней только сейчас.
Приезд Маатхаса – слишком внезапный, ведь до сорокоднева еще пять дней! – всколыхнул то, что Бану предпочла бы наглухо утопить в себе. Ее чувства к союзному тану, как бы трудно молодой женщине ни давалось их определение, напоминали туго переплетенный клубок редкой дорогостоящей пряжи – распутывать не возьмешься, отдать кому-то пожадничаешь, хотя и понимаешь, что на целое платье все равно не хватит.
Сделав глубокий, прерывистый вдох, Бансабира закусила губу: теперь и с Сагромахом придется что-то решать самой. За спину отца больше не спрячешься. Хотя… Пожалуй, последний его приказ все еще дает танше возможность оттянуть нежелательный разговор, разобраться в себе, а если уж совсем не выйдет – обратиться за советом хоть к кому-нибудь.
Может, поговорить с дядей? Он ахтанат дома, он давно знает Маатхаса, и ему всяко больше восемнадцати лет!
Опомнилась тану, только когда раздались шаги стражников в конце коридора. Наскоро взяв себя в руки, Бансабира вздернула подбородок и решительным шагом направилась навстречу солдатам. Холодно осведомилась о том, где сейчас находится тан Маатхас с сопровождающими, и, выслушав, что «гости вскоре будут здесь», сделала жест ребятам идти куда шли.
Намотав еще несколько неспешных «кругов» по замковым коридорам, Бану наконец двинулась к парадному входу в донжон. Все равно дождаться Маатхаса спокойно ей не удалось бы, а минувшего получаса, как танше казалось, с лихвой хватило бы, чтобы, терзаясь волнением от предстоящей встречи, попросту свихнуться.