— Слышу, господин Сталин.
— Династия Романовых никак не могла понять. Лев Троцкий пришел и не смог понять. Наш гениальный Ильич только после революции вдруг начал понимать, да умертвили его, добили все-таки, ах, как не вовремя добили. Предала его дорогая Надя!..
— Господин Сталин, я обязательно передам все ваши замечания рейхсканцлеру Германии господину Гитлеру, но сейчас, может быть, мы…
— Как я могу отказать столь же умной, сколь и красивой девушке?
Товарищ Сталин решительно сел за свой рабочий стол, взял в правую руку огромную черную телефонную трубку и внятно сказал в микрофон:
— Передайте по всем каналам правительственной связи экстренное сообщение за моей подписью. Записываете? Пишите: „Германия была, есть и будет лучшим другом СССР“. Все, конец цитаты. И, пожалуйста, принесите чаю с лимоном для меня и моих гостей.
Поскрипывая новенькими сапогами, коренастый сталинский секретарь в военной форме с выскобленным до блеска черепом принес на подносе чай в граненых стаканах, вставленных в бронзовые подстаканники, и великолепно пахнущие нарезанные дольками лимоны, они веером уютно лежали на блюдечке.
Товарищ Сталин погрузился в кресло рядом с нами и с удовольствием отхлебнул горячий чай. В его глазах мелькнула безмятежность. Я не переставала удивляться выдержке вождя.
— Иосиф Виссарионович, — вдруг сказал секретарь, остановившись у входа, — указание остается прежним?
— Да, Александр Владимирович. Сейчас восемь сорок утра. Я приму Жукова, как договаривались, в одиннадцать и далее всех остальных по списку, насколько понимаю, там все расписано до глубокой ночи?
— Совершенно верно.
— Да, сегодня, как и вчера, будет напряженный день. В ответ на мое экстренное сообщение что-то внятное пришло?
— Нет, пока что одни недоуменные вопросы.
— Если будет что-то необычное, немедленно сообщите.
— Хорошо.
Секретарь кивнул и вышел. Вождь продолжал невозмутимо пить чай.
Я изобразила кислую гримасу.
— Господин Сталин, неужели вы на что-то надеетесь? Все предрешено в сферах, гораздо более высоких.
— Человек всегда найдет выход из любой ситуации, если, конечно, он не враг самому себе.
Товарищ Сталин вдруг с усмешкой посмотрел на Лобка. Тот звучно сделал глоток, едва не подавившись вкусным сталинским чаем.
Я недоверчиво покачала головой.
— Какой может быть выход, если вся советская система управления пронизана людьми, сочувствующими рейху? Вы отдаете указания, но их саботируют, причем саботируют так, что нелегко установить причинную связь и выявить истинных вредителей.
— Вы голословно рассуждаете?
— Нет, не голословно. Вот, например, сейчас вы готовите циркуляр местным партийным и советским органам. Суть циркуляра — не оставлять оккупантам ни зернышка хлеба, ни капли горючего…