— Конечно, — кивнул отец. — А можно я спрошу зачем?
Тиффани оценила его вежливость: он ведь разговаривал с ведьмой.
— Мне кажется, у меня есть идея, — отозвалась она. — И мне кажется, я могу найти ему хорошее применение. Это пока только мысль, и там ведь в любом случае не помешает прибраться.
— Так вот, я здорово горжусь, когда вижу, как ты носишься по всей округе верхом на этой своей метле, — промолвил отец. — Это ведь магия, правда?
Все хотят, чтобы магия существовала на самом деле, подумала про себя Тиффани, и что на это скажешь? «Нет, магии не бывает»? Или: «Да, магия, но она не то, что ты думаешь»? Все хотят верить в то, что мы способны изменить мир, просто щёлкнув пальцами.
— Их делают гномы, — объяснила девушка. — Понятия не имею, как эти штуки работают. Весь фокус в том, чтобы на такой метле удержаться.
К тому времени лютая музыка уже стихла, возможно, потому, что дела для неё не нашлось, а возможно, потому — и, скорее всего, так оно и было, — что если лютые музыканты вернутся в пивную прямо сейчас, то, пожалуй, успеют хлебнуть ещё пивка до закрытия.
Господин Болен встал.
— Наверное, нужно отнести девочку в дом, так?
— Молодую женщину, — поправила Тиффани, склоняясь над спящей.
— Что?
— Молодую женщину, — повторила Тиффани. — Уж хоть это-то она заслужила. И я думаю, я сперва отвезу её в другое место. Ей требуется больше помощи, чем я в состоянии дать. Ты не мог бы раздобыть где-нибудь верёвку? У метлы, конечно, есть кожаный пристяжной ремень, но, боюсь, его недостаточно.
Сверху на сеновале что-то зашуршало, и девушка улыбнулась. Некоторые друзья, они такие надёжные.
Но господин Болен ушам своим не верил.
— Ты её забираешь?
— Недалеко. Так надо. Но послушай, ты не тревожься. Пусть мама застелет гостевую кровать, я скоро привезу Амбер обратно.
Отец понизил голос:
— Это всё они, верно? Они всё ещё ходят за тобой по пятам?
— Ну, сами они уверяют, что нет, но ты ж знаешь, что эти Нак-мак-Фигли — лгунишки те ещё!
День выдался долгий и не из лучших, иначе бы Тиффани сдержала резкие слова, но, как ни странно, сверху не донеслось ни звука, никто себя не выдал. И внезапно отсутствие Фиглей показалось Тиффани почти таким же огорчительным, как переизбыток.
Но тут, к вящей её радости, раздался тихий голосок:
— Ха-ха-ха, в энтот раз она нас не застукала, так, ребя? Мы ж затихарились как мыхи! Мал-мала громазда карга ваще ничо не усекла! Ребя? Ребя?
— Туп Вулли, ей-же-ей, у тебя мозговьев не хватит, чтоб носяру сморкануть! Каковску куску в «шоб никто ни мал-мала словца ни сказанул» ты не бумс-бумс? Ох, раскудрыть!