Однажды в сельском клубе проходило торжественное мероприятие по поводу окончания сезона сельхозработ. Нашему пионерскому отряду четвертого класса был поручен внос знамени. После водружения знамени за спиной президиума, нас выстроили в два ряда. В переднем ряду стояли девочки, сзади мы — мужская половина юной пионерии.
Председатель колхоза торжественно зачитывал списки и заслуги награждаемых. Грамоты и памятные подарки вручал заведующий отделом райкома партии Глеб Григорьевич Дыгай, в самом конце служебной карьеры — Секретарь Президиума Верховного Совета Молдавской ССР.
После каждого награждения звучал оглушительный туш. На время звучания туша мы резво вскидывали и держали правую руку в пионерском салюте. Потом, не сговариваясь, ряд юных пионеров вслед за Мишкой Бенгой стал все громче и громче петь слова туша, которые мы все знали наизусть:
Ко-оро-ова пукнула слегка,
Увидев рыжего быка,
Задрала хво-о-ост до по-тол-ка!
Девочки, держа руки в салюте над головой, лукаво улыбались. Слова они знали великолепно, но поддерживать нас почему-то не желали.
Никто не обратил внимания, кроме ответственного работника райкома, впервые услышавшего, что под мелодию туша написаны и поются слова. Он наклонился с вопросом к сидящему рядом председателю колхоза. Тот недоуменно пожал плечами и поманил пальцем, сидящего в первых рядах, Флорика Калуцкого. Флорик хорошо рисовал, писал плакаты, знал все песни, выступал с пантомимо, успешно пародировал на сцене.
Флорик, минуя ступеньки, вскочил на сцену и наклонил ухо поближе к губам райкомовца. Потом Флорик придвинул свои губы к уху Дыгая и со свойственной ему непосредственностью прошептал слова, которые сам еще совсем недавно пел.
Глеб Григорьевич достал носовой платок и приложил его к глазам. Потом, кивнув председателю колхоза, встал и, повернувшись, пошел за кулисы. Отсутствовал он несколько минут. Председатель сам зачитывал и вручал грамоты. Звучал туш и три строчки припева к нему в нашем исполнении. Когда Дыгай вышел из-за кулис и уселся на свое место, глаза его были красными и казались заплаканными.
На следующий день завуч школы Иван Федорович Папуша к концу последнего урока зашел в класс и отпустил домой девочек. Слова туша после этого никто больше не пел.
Ровно через тридцать лет Глеб Григорьевич Дыгай в зале Президиума Верховного Совета вручал мне почетный знак, диплом Заслуженного рационализатора и Почетного гражданина Молдавской ССР. При вручении я, совсем некстати, вспомнил Глеба Григорьевича, награждавшего моих односельчан, туш и слова к нему, пропетые нами в клубе родного села. Я не смог сдержать, наверное, не очень умной улыбки. Поздравив и по молодому энергично пожав мне руку, Глеб Григорьевич, улыбаясь мне в ответ, сказал: