Почти полная тишина, слышно лишь песочное шуршание в наушниках. Пепельно-желтое или черное в колючих звездах небо. Днем пейзаж походил на родной вельд без зелени, зато ночью — как долина смертной тени. Вдали дрожит пыльное облачко — робот вгрызается в грунт. В стороне — гряда хребтового отвала. Устроился в самокате, отжал рычаг — время пошло, включился счетчик дозы.
Впрочем, контракт учитывал риск облучения. Для Руди больший, чем для Вита — химик редко покидал подземное жилье. У него свои надбавки за вредность — он волей-неволей вдыхал испарения пульпы в камере, где обогащалась порода. Или они всасывались в кожу. Парень немного поблек, но выглядел воодушевленно. Похоже, работа его заводила.
А в комнате спорта он, покачавшись, как культурист, делал замеры бицепсов и мышц бедра! Будто поверил, что его болезнь осталась на Земле. На пятом месяце — по здешнему календарю — стал говорить, что руки-ноги утолщаются. Заметно было мало, однако про себя Руди признал — напарник изменялся к лучшему. Порой аж сиял.
— Хочешь увидеть, ради чего мы надрываемся? — предложил однажды Вит после ужина.
— Я смотрел фильм в учебке. Микрокристаллы.
— Это кино, иллюзион, а тут все по-настоящему. Живой материал. Выделено при тебе, можешь сам пошевелить кристалл манипулятором.
В его лабораторию Руди не хаживал. Каждый знает свою работу, зачем лезть в чужую? А вот предложение потрогать те песчинки, ради которых земные дельцы раскошелились на регулярные полеты к Марсу, звучало заманчиво.
— Идем.
Среди своих технопримочек Вит царил и порхал, словно нет у него никакой атрофии. В минуту изготовил препарат, подвел под объектив, настроил оптику и жестом пригласил Руди к экрану. Пришлось приспособиться к сенсорным перчаткам, чтобы щупики манипуляторов двигались точь-в-точь по твоему желанию.
Перед ним в вязком растворе лежали черные с металлическим блеском объемные фигуры, похожие на ограненные ювелиром камни.
— Это и есть импонит?
— Скорее то, что содержится в нем. — Вит рад был поделиться. — Включения в породе.
— И почем за штуку?
— До отсева их оценивают оптом, в долях карата. Сухим веществом, конечно. В производство берут треть процента кристаллов, но игра стоит свеч, даже если возить взвесь декалитрами. Скажем так, десять литров окупят все, что я тут съем и надышу за вахту. Еще один дал — страховки, а третий дал — зарплату. Так что от добычи твоих «грызунов» зависит, сколько мы получим. Ну, и от моих обогатителей тоже.
— Жаль, что их нет на Земле, — оторвался Руди от экрана, где переливались кристаллики. — Не пришлось бы летать в чертову даль, под лучи подставляться.