— И это я, — сказала я, глядя на нее. Я спасу их. Это было решено.
— Ты думаешь, что говоришь правду, — сказала Рин, — не зная ничего?
— О чем вы? — спросила я. — Если есть что-то еще, прошу, расскажите.
— Во всем этом нет места для тебя, — ответила Рин, морщинистое лицо было нечитаемым. Я уставилась на нее.
— Но… все, что вы упомянули, — сказала я. — Это мои родители. Я их единственный ребенок. Как может пророчество быть не обо мне?
— Она — дочь их высочеств Касуми и Хотаки, — сказал Такео. — Я могу подтвердить это. Я знал ее с детства.
— Да, — сказала Рин и ухмыльнулась. — Ты знал эту девочку. Но она — не дитя горы Фудзи. Она даже не ками.
Заявление Рин растаяло в воздухе, я вцепилась в край стола.
— Что? — сказала я. Как она могла так сказать? Она не видела меня перед собой? Я же всегда была ками.
Тихий голос ее звучал все так же ровно.
— А если остальные, что хотят вреда для ками, узнали о моем видении и попытались не дать этому случиться, напав на ту, что может спасти нас, до того, как она вырастет и получит полную силу? Не пойдет. Я верила — и ошибочно, признаюсь — что девушка в видении должна быть в возрасте, позволяющем владеть такой силой, значит, угроза не появится до того, как ей исполнится двадцать. Ей не нужно быть заметной на горе до этого.
— Это не имеет смысла, — сказала я. — Я всю жизнь была на горе. Я знаю, кто мои родители. Кто я такая.
Рин спокойно и уверенно продолжала:
— И мы спрятали ее там, где никто из желающих ранить ками ее и не станет смотреть. Где другая энергия скроет все следы ее пребывания. Дитя было в тайне заменено другим. Истинная дочь жила среди людей, вдали ото всех, не знающая о силах, в безопасности. Ее замена-человек выросла на горе, — она посмотрела на меня.
— Это смешно, — сказала я. — Я ками. И родители могли передумать и не сказать вам.
— Вид не всегда что-то доказывает, — пожала плечами Рин. — То, чего просят ками, гора им дает, и она давала тебе энергию с твоего детства. У тебя больше ки, чем у людей, даже теперь в тебе есть немного энергии Фудзи, а за все остальное, думаю, нужно благодарить твою подругу в волосах.
Мидори. Ее крылья загудели после слов Рин, но нить ее ки крепко обвивала меня, пока она сидела на мне. Она не отрицала. Ее не было со мной, когда я хотела разжечь костер. И после полета с горы энергия во мне ощущалась иначе, да? Горло сжалось.
Я покачала головой в ответ на сомнения. Нет. Этого не может быть. Я принадлежала родителям. Принадлежала горе. Я знала это, как знала, как ходить и дышать.
Рин повернулась к Такео.