Дели задели его слова:
— Макс, я не маленькая хвастливая девочка, которая только и мечтает, чтобы ее похвалили за каракули на бумаге. За то, что ты так говоришь, Я не покажу тебе себя, висящую в Национальной галерее!
— Все, все, беру свои слова обратно! И хочу тебя, мне кажется, кое-чем обрадовать. Я приказал управляющему первым же поездом отправить твою паутину с дырой в Мельбурн к Берту Крайтону, он отдаст ее опытному реставратору, ты довольна?
— Безусловно, дорогой! Да, чтобы еще раз взглянуть на мой шедевр, ради этого стоит отправиться в Мельбурн, ты прав.
Максимилиан заулыбался и, обняв ее за плечи, хотел поцеловать, но Дели наклонила голову, и его губы коснулись кончика ее носа.
Дели тихонько рассмеялась:
— Макс, мне некогда…
— Что у вас, пожар?
Он все так же держал ее за плечи своими длинными большими руками.
— Слышишь?
Максимилиан прислушался: до него тоже донеслись сдавленные, глухие звуки с другого борта.
— Кто-то простудился?
— Нет, я должна пойти. — И Дели, высвободившись из его рук, стала бесшумно пробираться между брезентовых холмов.
Гордон не хотел, чтобы его кто-нибудь услышал, но и сдержаться он тоже никак не мог. Впрочем, разве можно было ему ожидать чего-либо иного? Жениться на Джесси у него даже и в мыслях не было. Он надеялся на восхитительный праздник в лесу: он даже решил, что, если все будет, как он задумал, он соорудит из веток шалаш и они сбегут с парохода, будут жить в нем, может быть, неделю, может быть, месяц, — он не знал, что должно быть дальше. Но все вышло иначе! Он был убит ее сокрушительной, ужасающей откровенностью. Вся его гордость за свой героический поступок — как ему хотелось, чтобы это был героический и мужественный поступок! — вся гордость его моментально исчезла, он понял, что ничего не то что героического, даже минимально мужественного не совершил. Просто схватил за волосы барахтающуюся в воде девушку, не более того! Вот ведь как все вышло…
Она предпочла ему Омара. Интересно, говорил ли он ей, что у него в Индии жена, дети? Хотя какое это имеет теперь значение?..
Он закрыл ладонями лицо и опустил голову на теплый кожух колеса. Послышались чьи-то почти бесшумные шаги. Гордон хотел бежать, но его остановил хрипловатый вопрос Максимилиана:
— Что здесь происходит? Кто это?
У Гордона перехватило горло, уж кого-кого, а этого самоуверенного Максимилиана он сейчас никак не хотел видеть.
— Гордон, ты разрываешь мое сердце, — сказала Дели, погладив его по спине. — Ну за что ты меня так мучаешь? Чем я опять перед тобой провинилась?
— Уйдите, — глухо простонал он и дернул плечом.