— Как дома…
Дели бросила на него быстрый взгляд, ей не понравились его слова.
— Я вижу, ты соскучился по дому, Макс?
— Я соскучился по хорошему английскому чаю и по тебе, дорогая, — ответил он, беря протянутую Дели чашку.
— А мы тут о божественной любви говорили, — сказала мисс Сандерс, немного отпивая из чашки. — Мистер Джойс, вы к какой церкви принадлежите?
— Пресвитерианской. Я с дочерью каждое воскресенье посещал церковь, правда, не скрою, я там постоянно борюсь со сном, на меня пастор действует как профессиональный гипнотизер, — рассмеялся он.
— Увы-увы, все люди несовершенны, — вздохнула мисс Сандерс и пододвинула к себе небольшую замшевую сумочку. — Благодарю вас, но мне действительно уже пора. Сейчас будет остановка. Видите, поезд замедляет ход? Очень рада была с вами познакомиться, — сказала она, вставая. — Желаю вам всего наилучшего, Филадельфия, и вам, мистер Джойс. Да посетит вас Его любовь.
— Спасибо, мисс Сандерс. Может быть, Максимилиану вас проводить. Все-таки прыгать с поезда чуть ли не на ходу в вашем возрасте несколько опасно, — сказала Дели, широко улыбаясь. Она все-таки не удержалась и сказала то, что вертелось у нее на языке: «в вашем возрасте», Дели почему-то очень хотелось подчеркнуть мисс Сандерс ее возраст, хотя ей было совсем ненамного больше, чем Дели.
Но мисс Сандерс или пропустила мимо ушей, или не поняла этот маленький женский выпад Филадельфии.
— Не стоит провожать, меня встретят, прямо с подножки поезда я окажусь в объятиях своего сына, — сказала она и вышла из купе.
Действительно, поезд шел все медленнее, и не прошло и минуты, как он остановился. Дели выглянула в окно и увидела, что они стоят посреди желтеющего пожухлой травой поля, а вдалеке за холмом чуть виднеются крыши каких-то построек, видимо, это и была ферма сына мисс Сандерс.
Постояв несколько секунд, поезд дернулся и медленно стал набирать ход.
— Ну вот мы и одни, — сказал Максимилиан и, положив руки ей на талию, прищуренно посмотрел в глаза.
— Да, одни, — тяжело вздохнула Дели. — Надолго ли?..
— Надолго. У нас впереди вечность, — прошептал он, улыбаясь.
— Это из какой-то книжки? — усмехнулась Дели.
— Нет, из фильма «Любвеобильная рабыня», — тоже усмехнулся в ответ Максимилиан.
— Да, это про меня, — вздохнула Дели и нежно провела рукой по его щеке. — У тебя щетина седая…
— Разве это так важно для тебя?
— Нет, просто раньше я не замечала.
— Я закрываю дверь, я попросил, чтобы до Мельбурна нас не беспокоили без надобности, ты довольна?
— Пожалуй, да.
— Ах, моя милая овечка довольна. Я счастлив! И я голоден словно волк…