— Ну что ты, дорогая, он гораздо моложе тебя, — рассмеялся Максимилиан и, перехватив ее испуганный, застывший взгляд, тут же стал оправдываться: — Дели, прости, пожалуйста, я не это хотел сказать, я хотел сказать, что он интересуется совсем юными девушками, наподобие той горничной, к которой ты меня приревновала.
Дели сощурилась, как Максимилиан, и с усмешкой сказала:
— Вот ты и попался! Значит, это происходило и раньше, до нашей встречи, он уже присылал ей цветы, а тебе виски?
— Дели! — всплеснул он руками.
— Можешь не отвечать, знаю, что присылал, я по твоим бегающим глазам вижу.
— Ах, Дели! Но теперь же совсем все по-другому, он просто еще этого не знает…
— Да, все по-другому, — серьезно ответила Дели и замолчала.
Национальная галерея была все такой же, какой ее помнила Дели. Она прекрасно помнила расположение всех картин в первых залах, и они все так же висели на своих местах. Посетителей в залах было мало, скучающие смотрители, сидящие на стульях, засыпая, клевали носом.
Они быстро прошли первые залы и оказались там, где Дели более всего и хотела быть — перед ее картиной «Жена рыбака», висящей на прежнем месте. Максимилиан мельком взглянул на картину и собрался идти дальше, но, увидев, что Дели остановилась перед ней, вернулся и воскликнул:
— Ах, это ты?! — Слишком громко воскликнул, так что смотритель, сидящий на стуле, вздрогнул и повернулся в их сторону. — Вижу! Подпись «Дельфина». Так это ты?
— Увы! — ответила Дели. — Тебе нравится?
Максимилиан внимательно разглядывал полотно, чуть шевеля губами, потом неопределенно сказал:
— Ты знаешь, что-то уж слишком реалистично, и эта женщина такая простая…
— Вижу, тебе не нравится.
— Нет, отчего же. Вот река блестит, словно на фотографии.
— Ужасно, что ты говоришь. Ты хочешь сказать, что это натурализм?
— Нет, почему? Но уж слишком здесь все правдиво, не хватает какой-то красоты, что ли, — сказал Максимилиан, прищуриваясь и приближаясь к холсту почти вплотную. — И мазки слишком большие.
Дели тихонько хмыкнула:
— Ты бы еще ближе подошел, кто же смотрит с такого расстояния?
— Да, ты права, в общем, достаточно неплохо, но я бы у себя дома не повесил.
Дели вздохнула и повела его к противоположной стене, где должна была висеть ее картина «Вечер на реке Кэмпасп», но ее там не оказалось. «Вечер» почему-то перевесили в следующий зал, и рядом Дели увидела «Букет цветов» Имоджин — вот она и нашла свою подругу. Дели внимательно стала разглядывать «Букет цветов», почти не обращая внимания на свой «Вечер», висящий рядом, и пришла к выводу: работа была крайне слабой, словно кисть дрожала в руке; у Имоджин тогда еще не было уверенного и своего не то что почерка, но даже не всегда были правильно положены мазки. Странно, что эту картину Имоджин взяла галерея.