Отпив немного, Дели принялась за еду. Это были тушеные шампиньоны с морской рыбой. Это блюдо она пробовала впервые, и ей понравилось. Максимилиан тоже одобрил вкус Берта.
Ближе к концу обеда Берт отпустил официантов, попросил их прийти на следующее утро. Вежливые официанты быстро собрали ненужную посуду и накрыли стол для чая. Затем, поклонившись, удалились.
— Вот сегодня чай нормальный, без твоих ужасных листьев, — сказал Максимилиан, отхлебнув из чашки.
— Зато он не целебный. Дели, сидите, пожалуйста, на кухню вы больше ни шагу, я вам просто запрещаю; а я сейчас пойду и разрежу мой восхитительный торт.
Он удалился на кухню и через некоторое время вынес большой разрезанный на несколько кусочков, двухъярусный шоколадный торт.
— В душе я, оказывается, официант, мне огромное удовольствие доставляет ухаживать за вами, так же как я с удовольствием заботился о Максимилиане, когда ему было плохо. Какой вам кусочек, Филадельфия?
— Самый маленький.
Берт положил ей кусочек торта на тарелку, затем положил в тарелку Максимилиана кусочек побольше, с маленькой шоколадной розочкой с зеленым стеблем и листьями. Себе положил большой кусок и сказал:
— А вот торт целебный, в нем совсем мало жира, и шоколад очень полезен для сердца, верно я говорю, Филадельфия?
Дели не могла поднять глаз, она почувствовала, как в груди у нее похолодело и мурашки побежали по спине:
— Не уверена, — тихо сказала она.
— Зато я уверен, — усмехнулся Берт.
Максимилиан уже поднес кусок ко рту и хотел откусить, но Дели, вскочив, быстро вырвала у него из рук кусок торта и швырнула его о стену. Торт прилип на шелковых розовых обоях и через секунду упал на пол, оставив на стене масленое темное пятно. Максимилиан недоуменно смотрел на Дели, ничего не понимая. Берт качал головой, закатив глаза в потолок.
— Дели, дорогая… — удивленно протянул Максимилиан.
— Врач категорически запретил жирное, просто категорически, так же как и чай, так же как и шампанское! — твердо сказала Дели.
— Может быть, бедному Максу вообще тогда ничего не есть и не пить? — усмехнулся Берт.
— Из ваших рук действительно лучше ничего не употреблять внутрь. Вы не знаете, что ему можно, а что нельзя, а я знаю прекрасно, так что, Максимилиан, слушайся меня, пожалуйста. Если хочешь окончательно поправиться.
— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, — сказал Максимилиан, склонив голову к столу.
Дели рассмеялась:
— Прямо как Омар, ты помнишь моего повара Омара?
— Зачем не помнить, моя госпожа? Совсем даже хорошо помню, моя повелительница, — подражая Омару, сказал Максимилиан.