— Гордон, мне кажется, война кончится не скоро. Раньше тоже говорили про первую мировую, что она вот-вот кончится, а она длилась и длилась. Я прекрасно помню, все только и говорили у нас о войне… Гордон, может быть, ты одумаешься? Ты же почти бакалавр искусствоведения. Ты — и война, это совместить невозможно! Война для молодых, а тебе тридцать шесть, а к концу войны будет, может быть, сорок или еще больше…
Но Гордон отрицательно покачал головой и поднялся.
— Гордон, умоляю тебя, пусть Бренни идет, но только не ты!
— Бренни совсем не нужно идти на войну, а я хочу… Почему ты мне запрещаешь делать то, что я хочу?
— Но тебя могут убить!..
— Ну и пусть.
— Гордон, не шути так.
— Да я и не шучу, мама…
И Дели поняла, что он действительно не шутит. Он просто не понимает, что это такое. Он не дорожит своей жизнью, пока она вне опасности. Но там, где огонь, где снаряды, там он наверняка будет чувствовать себя иначе и пожалеет о своем решении.
— Хорошо, я попробую что-нибудь придумать.
— Ма, ты ничего не придумаешь, — сказал Гордон и, кисло улыбнувшись, отошел от нее и принялся выскребать остатки краски из банки.
На следующий день Дели поехала к Алексу в город. Она хотела поговорить с ним о желании Гордона, хотела, чтобы Алекс уговорил Гордона или как-то повлиял на него. Но Алекс только рассмеялся:
— Я одобряю его решение! Ведь война его закалит, если, конечно, его не убьют! Он же до сих пор совершенная мямля — не знает чего хочет, какой-то недоучившийся искусствовед. Ма, он же в душе страшно страдает по поводу того, что до сих пор не женат. Может быть, война — как раз то, что ему нужно?
— Не говори так, Алекс! Может, и ты мне скажешь, что отправляешься на фронт?
— У меня особого желания нет, но если предложат выгодный контракт… Хотя нет, тут у нас тоже нужны хирурги. Кто будет резать сухожилия и пилить кости, не забойщики скота, правда ведь? К тому же я решил заняться пластической хирургией. Наверняка после войны будет много раненых и искалеченных, у кого-то лицо будет обезображено, я буду исправлять косметические недостатки.
— Ах, Алекс, значит, ты не хочешь уговорить Гордона!
— Нет, ма. Наконец-то он будет не прислугой на «Филадельфии», а займется настоящим делом.