Тихонов еще успел крикнуть на ходу:
— Всего доброго, Карл Сергеич! Было приятно провести с вами полтора незабываемых года!
Волчанский постоял, сжимая и разжимая кулаки. Поняв, что в достаточной мере остыл, он обратился к продюсеру, причем лицом сильно напоминал страдающего зубной болью.
— Забирай своих… шансонеток, и идите вон за ним. — Последовал взмах рукой в сторону сопровождающего милиционера.
— Ты, — теперь начальник тюрьмы обращался уже ко второму подчиненному, — готовь помещение, все как обычно, в общем. И позови мне Кузьмича. Да, и на охрану передай, чтобы вагончик этот долбаный пропустили… — Он страдальчески поморщился. — Е-мое… пятый концерт за полтора года… Все-таки хорошо, что его забрали!
Подчиненный отозвался с неожиданным энтузиазмом:
— А мне нравится! «Виагру» посмотрели, «Тату», Кобзона! Саму Пугачеву обещал…
Волчанский безнадежно махнул рукой:
— Иди отсюда! Пугачева…
Рогозина вела машину. Тихонов, пристегнутый ремнем, как самый примерный пассажир, сидел рядом.
— В общем, так, Иван, — начала она. — Сейчас наша главная задача — Органист. Слышал о нем?
— А то, — сказал Тихонов. — У меня же в камере выделенка гигабитная стояла…
Машина свернула на боковую улицу.
— И какие мысли? — поинтересовалась Рогозина.
Лучший хакер вертел головой, совершенно недвусмысленно наслаждаясь разнообразием проносящихся снаружи картин.
— Э-э, — очнулся он наконец. — Да какие… Никаких…
— Тебе в Сети попадалось что-нибудь по торговле органами?
— Нет, — с излишней резкостью ответил Тихонов. — Не интересовался.
Впереди загорелся красный свет. Машина остановилась.
Тихонов чуть слышно щелкнул замком отстегиваемого ремня, нагнулся, поднял с полу свой рюкзак.
— Теперь придется поинтересоваться, — глядя на светофор, напряженно сказала Рогозина.
Почти вплотную с водительской дверью встал автомобиль. Увидев это, Тихонов с неожиданной быстротой открыл дверцу со своей стороны и, почти крикнув:
— В другой раз, Галина Николаевна… — шустро выпрыгнул на асфальт. Рюкзак выпорхнул следом за ним.
Полковник еле слышно выругалась. Она и не заметила, как из церемонной ученой крысы, облик которой постепенно стал проявляться в ней при размеренной университетской жизни, снова превратилась в типичного практика: жесткую, волевую и достаточно резкую начальницу. Но остатки расслабленности были еще, увы, налицо. Вернее — на поведение. Ну как можно было так лопухнуться с Тихоновым? Как можно было не просчитать наперед схему поведения этого авантюриста? Нарисовала себе в голове сладенькую картинку благодарного по гроб жизни преданного сотрудничка. А Иван чихать хотел и на нее, и на предложенную ему святую миссию поимки маньяка. Он воспринимал происходящее как очередное приключение. Вся его жизнь состояла из игры «Кто кого». И на сей раз — это очевидно — молодой гений переиграл ее. Собственно, за это — за его неординарность, за решительность, наглость Рогозина его и ценила. Был бы на его месте предсказуемый юзер — фиг бы она стала вытаскивать его из тюрьмы.