— Зачем ты здесь вообще? И что тебе не нравится? — спросил он в свою очередь.
Когда он оказался рядом и сел на диван, закинув ногу на ногу, Эмри невольно подумала о том, насколько же лицемерен её бывший муж. Но больше всего её пугало не лицемерие само по себе: самым нехорошим было то, что он находил какое-то неясное удовольствие в том, чтобы создавать угрозы её жизни, держать её при себе силой и пытаться при этом убедить в том, что она должна быть благодарна ему за это. И выглядел он всегда настолько полным кретином, что никто, кроме неё, не мог понять, что же он на самом деле из себя представляет. Как бы то ни было, у неё уже не осталось выбора, принимать ей эти правила игры или нет. Эмри с самого начала не верила в то, что, получив такую возможность, он когда-либо её отпустит, и теперь лишь укоряла себя за то, что поддалась минутной слабости и купилась на данное им обещание.
— Мне не нравится, что ты не держишь слово, — тихо ответила Эмри.
Гений ничего ей не ответил, поскольку она придвинулась и положила голову ему на плечо. В сгущающейся темноте Эмри всё ещё могла видеть, что он закрыл глаза. Это было очень выгодное для неё положение: его дыхание сбилось, что хотя бы временно лишило его возможности говорить, а Эмри вовсе не желала выслушивать его ложь про неожиданность её появления. Она пыталась одержать хотя бы и такую сомнительную победу, упредив его желания и не вынуждая применять против себя ещё какие-нибудь грязные хитрости, которые рано или поздно всё равно закончились бы использованием А-17, I-2 или любого другого новоизобретённого сокращения. Скажи она ему об этом, он принялся бы в гневе отрицать саму возможность такого исхода событий, но Эмри знала его лучше, чем он сам.
Она ещё немного подвинулась и переложила голову ему на грудь, внимательно наблюдая за реакцией. Ей хотелось смеяться, до того всё это было нелепо. Но ещё нелепей было то, что она не могла вспомнить, что именно в нём так отталкивало её восемнадцать лет назад. Не считая того, что Гений был хитрым и патологически неуверенным в себе психопатом, он был абсолютно обычным внешне: пожалуй, не таким привлекательным, как её второй муж, но не толстым, не лысым, не слишком низким. Он даже надушился какой-то штампованной дрянью, название которой она не смогла так сразу вспомнить, и это тоже веселило Эмри: ну конечно, он не знал о её приходе, само собой.
Она удивлялась прежней себе: даже в том своём бедственном положении, оставшись без возможности когда-либо построить карьеру в корпорации и уехать из сектора, какое внимание она уделяла тому, чтобы избежать физической близости с Гением. Насколько она верила в идеальную совместимость, насколько ждала встречи с человеком, который устроил бы её во всём. Она считала, что достойна гораздо большего, чем то недоразумение, которым был для неё этот брак.