А когда она поняла, что на моем разуме висит еще более тяжелый груз, чем на теле, то записала меня на прием к пластическому хирургу.
На консультации он предложил сделать абдоминопластику. Подробное описание привело меня в ужас, так что я отвернулась, пока доктор объяснял маме, что будет происходить во время процедуры. По сути, он собирался вырезать на моем животе дугообразную линию в форме улыбки. Развязав мой пупок, он вытянет мою кожу тонким листом на животе, а потом стянет ее вниз. Когда кожа будет плотно прилегать к животу и дотянется до нижнего изогнутого надреза, он отрежет оставшуюся кожу. Потом он возьмет кожу с верхней части живота и пришьет ее к нижней, чуть выше лобковой кости. Все звучало совершенно понятно и вместе с тем отвратительно. Я едва могла слушать, как он описывает, что собирается делать с кожей моих бедер.
В машине мы с мамой серьезно поговорили. Обдумать нужно было многое. Операция требовала общего наркоза примерно на три часа. Кроме того, я должна буду провести ночь в больнице. После операции я на некоторое время утрачу подвижность; в живот мне вставят две трубки, чтобы откачивать жидкости, естественным образом скапливающиеся после операции. Трубки толщиной с соломинку для питья будут соединять сосуды, установленные в районе таза, с брюшной полостью. Их пришьют мне прямо к коже. Я должна буду два раза в день опустошать эти сосуды, отмечая количество жидкости в таблице. Через неделю трубки удалят, а оставшиеся отверстия постепенно заживут и зарастут. В целом на восстановление уйдет три недели. Более того, моя страховка не покроет стоимости операции — около 15 тысяч долларов за абдоминопластику и удаление кожи с бедер в совокупности. Поскольку обвисшая кожа не вызывала ни сыпей, ни каких-либо иных проблем со здоровьем, страховая компания посчитала эту операцию необязательной с медицинской точки зрения. Несмотря на несколько попыток апелляции и письмо моего хирурга, в котором говорилось, что я живу с двумя килограммами избыточной кожи, свисающей с моего тела, они так и не передумали. С каждым разом отказы становилось слышать все тяжелее и тяжелее. Если они не считают это плановой операцией, то что же получается — я делаю что-то вроде подтяжки лица?
Но на самом деле я не просто хотела сделать себя красивее. После тяжелейшего труда, вложенного в похудение, я все еще была недовольна своим телом. Единственный способ справиться с этим — удалить избыточную кожу. Я не могла найти ни одной причины, чтобы оставить ее на себе в двадцать три года. Я посоветовалась с мамой и Дэниэлом — оба поддержали меня. После тщательных раздумий, взвесив все «за» и «против» такой сложной операции, я решила все же ее сделать. Мама оплатила операцию, сняв деньги со своего пенсионного счета.