Он с комическим огорчением посмотрел на меня.
— Ну какой же другой производитель мог дать такое великолепное потомство? — Рутс покачал головой. — В конце концов мы пришпилим Оффена. Подождем, пока Оликс и Шоумен будут идентифицированы и пока их первое официальное потомство выиграет столько же соревнований, сколько и предыдущее, зарегистрированное как потомство Мувимейкера, и пусть тогда Оффен попробует сказать, что это две старые клячи, которые он дал племяннику, чтобы тот поездил верхом. В конце концов мы припрем его к стене.
— Скандал года в мире скачек, — улыбнулся я.
— Года? Вы шутите! Скандал века!
В тот же вечер мы с Линни вылетели из аэропорта Кеннеди, пообедали над Канадой и через три часа позавтракали в Ирландии. Перерыв между едой я провел, наблюдая, как она спала, откинув кресло. Кожа у нее была нежной, как у младенца, и выражение лица тоже совершенно детским. Бутон, которому еще долго расти, чтобы стать женщиной.
В Хитроу нас встретил Кибл. Как обычно, шел дождь. Линни горячо поцеловала отца. Он зашел так далеко, что пожал мне руку. На левой щеке у Кибла осталась невыбритая полоска, глаза быстро моргали за запотевшими стеклами очков. Санта-Барбара осталась в шести тысячах миль позади. Мы вернулись домой.
Кибл предложил выпить кофе, прежде чем мы уедем из аэропорта, и спросил у дочери, хорошо ли она провела время. Двадцать минут, не останавливаясь, Линни выкладывала свои впечатления. Ее загорелая кожа контрастировала с серым пасмурным утром, а карие глаза сияли.
Когда Линни замолчала, чтобы передохнуть, Кибл перевел взгляд на меня и чуть нахмурился.
— А вы что делали?
Вместо меня ответила Линни.
— Он довольно много времени проводил с нами на пляже, — не очень уверенно проговорила она.
Кибл погладил ее руку.
— Нашли лошадей?
Я кивнул.
— Всех трех?
— Да.
— Я обещал Дэйву, что завезу вас в больницу сразу из аэропорта. — Кибл вопросительно посмотрел на меня. — Он еще там, но на следующей неделе его выпишут.
— Мне надо многое сказать ему, и Дэйву придется многое решить.
«Самое трудное, — подумал я, — это выбрать: переезжать ли жить по соседству с фермой Орфей или разочаровать Юнис, только что нашедшую увлекательное дело. Ничто не дается легко».
— Вы неважно выглядите, — резко бросил Кибл.
— Выживу, — ответил я, и глаза у него сверкнули, в них отразилась смесь удивления и раздумья. Я криво усмехнулся и добавил: — Буду жить.
Мы встали. Но Линни, вместо того чтобы протянуть руку для прощания, вдруг обняла меня за талию и положила голову мне на грудь.
— Не хочу прощаться, — проговорила она. — Хочу видеть вас снова.