— Могут искать до посинения. — Она взяла бокал, сделала глоток и скривилась. — Виски такое же теплое, как и бассейн, и такое же отвратительное. Сделайте мне еще бокал, хорошо?
Она протянула мне бокал, я поднялся с шезлонга, взял и свой бокал и пошел в дом. Там я налил ей ту же порцию, что и раньше, приготовил себе другое питье и вернулся к бассейну. Лед приятно позвякивал при каждом шаге.
— Спасибо. — Она одним глотком отпила половину. — Теперь лучше.
Я стоял возле бассейна и пробовал ногой воду. Она была чертовски теплая, почти горячая.
— Что у вас с ногами? — спросила она.
— То же, что у вашего мужа, только мои не сломаны.
— А что под рубашкой?
— Солнце слишком припекает, а мне не нужны солнечные ожоги.
— Ага, бело-розовый слизняк. — Она снова легла.
Улыбаясь, я сел спиной к ней на край бассейна и болтал в воде ногами. «Надо бы уехать и сделать что-то более полезное, — подумал я, — порасспрашивать, к примеру, Сэма Хенгельмена». Но Уолт, несомненно, уже учел это и встретился с ним, потому что его мигрень кончилась, как только машина, взятая напрокат для поездки сюда, скрылась из виду. Уолт и жена Дэйва не способны найти общий язык.
— Мистер Хоукинс? — вдруг проговорила она.
— Угу.
— Чем вы зарабатываете на жизнь?
— Я государственный служащий.
— Вот этим?
Раздался резкий металлический щелчок, и от одного этого звука волосы встали дыбом у меня на затылке, будто я никогда не покидал джунгли.
— Вы умеете обращаться с этой штуковиной? — спросил я светским тоном.
— Да.
— Тогда поставьте ее на предохранитель.
Она не ответила. Я встал, повернулся и уставился в дуло собственного пистолета.
«Беспечный, потерявший нюх идиот, я это заслужил», — мелькнула у меня мысль. Слова, которыми я ругал себя, не произносят при дамах.
Она сидела, поджав под себя ноги, стиснув в руке пистолет. Рука твердая, ни малейшей дрожи. Между нами ярдов пять. Слишком большое расстояние, чтобы пытаться сделать что-нибудь.
— Хладнокровный подонок, ничего не скажешь, — процедила она.
— Вы не станете стрелять в меня, — улыбнулся я.
— Почему?
— Я не застрахован на полтора миллиона.
— Вы имеете в виду, что я... — Она вытаращила глаза. — Что я... застрелила Крисэйлиса?
— Возможно.
— Полный идиот, вот что я вам скажу.
— С позволения сказать, вы не лучше. Эта игрушка очень легко стреляет.
Она взглянула на пистолет, будто забыла о нем, и, прежде чем я успел ее остановить, бросила его на дорожку, мощенную камнем. Удар о землю неизбежно привел к выстрелу. Пламя вырвалось из дула, пуля скользнула в густой траве рядом с ее шезлонгом, в девяти дюймах от ее тела.