— Обычные американцы. Молодые. Ну и что?
— Что вам удалось узнать про платок?
Уолт достал квадрат белой ткани.
— Пятнадцать человек объяснили мне, что это медведь Йоги. Десять понятия не имеют, что это такое, шестерым пришли на ум непристойные предположения, одному — Йеллоустонский парк.
— Одному — что?!
— Йеллоустонский парк.
— Почему Йеллоустонский парк?
— Там живет медведь Йоги. На детских картинках пишут «Джеллистоун», но вообще-то правильно Йеллоустон.
— В Йеллоустоне все еще живут настоящие медведи?
— Конечно.
— Красивая природа... Прекрасное место для отдыха... — Я смутно вспомнил рекламный плакат.
Уолт кивнул.
— И там продают сувениры?
— Не думаю, что это нам поможет.
Я согласился. Это всего-навсего сузит поле наших поисков среди множества людей, кто побывал когда-то в Йеллоустонском парке или знал кого-то, кто побывал там. Но я вспомнил парня с Ямайки, который хотел устроиться на работу в оборонную лабораторию биологических исследований, а ему отказали, потому что в его спальне стоял сделанный в России бюст Кастро. Бывает, и сувениры приносят пользу.
— Вероятно, платок изготовлен в Японии. У вас есть рассыльный, который мог бы узнать, кто импортирует такие платки и где продает их здесь?
— Рассыльный? — сердито повторил Уолт. — Рассыльный — это я. — Он положил носовой платок в конверт, попытался найти ответ на мои вопросы по телефону, потом бросил трубку и неохотно встал. — Мне придется пойти поискать, кто занимается ввозом этих медведей. Какие новости о грузовиках?
— Двадцать семь в порядке. Из оставшихся восьми пять не отвечают, а в трех случаях нет телефона.
Я снова позвонил по неотвечавшим номерам. По-прежнему бесконечные долгие гудки. Уолт заглянул в короткий список еще не проверенных фургонов, которые я вынес на отдельный лист.
— Уверен, они все снова в пути, — буркнул он. — Небраска, Кентукки, Нью-Мексико, Калифорния, Вайоминг, Колорадо, Техас и Монтана. Только не просите меня обежать эти штаты! — Он закрыл за собой дверь, и его тяжелые шаги замерли в коридоре.
Я продолжал звонить по оставшимся восьми номерам и через два часа вычеркнул Техас, сгрыз до конца один карандаш Уолта и укоротил на дюйм другой. Потом решил, что невозможно работать день за днем в такой кроличьей клетке, как кабинет Уолта, и вспомнил бассейн и плескавшуюся в нем Юнис.
Раздался звонок.
— Вы остановились в «Билтморе»? — спросил Уолт.
— Да.
— Буду ждать вас там в баре. Я ближе к отелю, чем к офису.
— Хорошо, — согласился я. — Иду.
Линни еще не вернулась. Я оставил ей записку у клерка, выдававшего ключи, и пошел в бар. Бледно-голубой костюм Уолта выглядел так, будто он только что вынырнул из-под поливальной машины, струйки пота стекали по его лицу. Чувствуя угрызения совести, я купил ему большой бокал виски со льдом и подождал, пока это успокоительное подействует. Он вздохнул, потер двумя руками глаза и вытащил из кармана клочок бумаги.