Я похвалил еду на ранчо и услужливость рэнглеров. Она сказала, что ее радует, когда гость доволен. Я зевнул и извинился, дескать, виноват свежий воздух... Она слышала это десятки раз в год и так часто отвечала на вопросы гостей, что говорила не думая. В данном случае нет смысла использовать технику неожиданного вопроса, чтобы получить невольно вырвавшуюся фразу. А мне меньше всего хотелось запасть ей в память.
Немного спустя я лениво поднялся и сказал, что скоро вернусь. Она профессионально улыбнулась ничего не значащей полуулыбкой. Вряд ли она вообще видела меня и уже через месяц не вспомнит, если я по неосторожности не дам ей повод запомнить себя.
Три «жучка» в ее коттедже срабатывали на звук: любой шум и в особенности голос, который они фиксировали, автоматически включал записывающее устройство на задней стенке обычного на вид транзистора, стоявшего на столике у моей кровати. Но в коттедже нечего было записывать. Йола спала одна и только однажды вечером пригласила к себе четырех отдыхающих на стакан вина. Разговаривала она только по телефону.
Каждый вечер у себя в коттедже, сидя у натопленной чугунной печки, я прослушивал дневной «улов». В основном деловые разговоры: бакалея, прачечная, кузнечная фурнитура, резервирование коттеджей для будущих гостей. Но один звонок в пятницу вечером стоил всех хлопот.
— Дядя Бак? — раздался голос Йолы, низкий и чистый.
Один из «жучков» я поместил над телефоном за картиной, изображавшей поникшую розу. Из трубки случайно донеслось одно слово — «дорогая». Но Йола, должно быть, плотно прижала трубку к уху.
— Конечно. Здесь все в порядке, — сказала она. — Никаких неприятностей. Абсолютно.
— ...Матт?
— Из-за этого я и звоню вам, дядя Бак. Матт написал, что ему придется бросить дело в Европе. Нет никакого подступа к тому, кого вы знаете. Они стерегут его, будто золотой запас в Форт-Ноксе. По-моему, сейчас надо подольше не высовываться, пока все не уляжется.
— ...
— В этом весь вопрос, — вздохнула Йола. — До тех пор, пока мы не привезем его к вам, а это надо сделать раньше, чем выпадет снег.
— ...
— Но мы не можем. Вы же знаете, дом не приспособлен для этого.
— ...оставаться...
— Конечно, мы не можем отправить его к Клинтсам вместе со всеми. Мы потратили на это дело целый год, а он может сломать ногу или что-то в таком духе.
— ...награда.
— Мы не хотим переводить его в Питтс. Там ничего не приспособлено. Но у нас еще есть время. Вот Матт приедет и что-нибудь придумает.
— ...не начинали.
— Ну да, уверена, что вы могли бы. Но сейчас уже слишком поздно. Кто же мог знать, что случится такая проклятая глупость? Наверно, завтра Матт уже будет дома. Я скажу ему, чтобы позвонил вам.