— Что мы будем с ним делать, если хозяйка так и не изъявит своего желания? — поинтересовалась она.
Марк нетерпеливо пожал плечами, не отрываясь от своего занятия.
— Может быть, продать его и на эти деньги установить на ее могиле дорогой и красивый памятник? Как думаешь, ей понравится?
Он только хмыкнул в ответ. Рита, видимо, поняла, что разговаривать сейчас он не расположен, и замолчала, больше ему не мешая. Марк не любил отвлекаться, ему и так постоянно не хватало времени. Как будто что-то внутри него стремилось догнать потерянные годы. Что-то, как сухая земля, много лет не видевшая дождя, впитывало живительную влагу огромными глотками, стремясь захватить еще и еще. Он никогда раньше не работал над несколькими картинами одновременно, но сейчас никак не мог насытиться. Рита не знала, но иногда, когда она не приезжала к нему на ночь, он и вовсе не ложился спать. Хотя, надо признать, без нее работа шла хуже. Она была словно своеобразным катализатором, запускавшим его работоспособность. Марк не считал ее своей музой, поскольку точно знал, что музы порой бывают изменчивы. Однако факт оставался фактом: она была ему нужна. И не только для работы. Возможно, именно это и предсказывали когда-то карты Ксении? И рано или поздно у него хватит смелости признаться и самому себе, и ей в том, что именно это называется любовью. Так далеко он пока не заглядывал.
Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, забрав с собой и яркие краски до следующего ясного вечера, он опустил руку с кистью и еще несколько минут молча смотрел на воду, думая о том, что невозможно что-то приобрести, ничего не отдав взамен. Он снова вернул вдохновение, зато потерял возможность гулять по мостам и городам, когда захочется. Вселенная любит равновесие.
Прошло еще слишком мало времени, чтобы он перестал по этому скучать.
— Мертвым плевать, что стоит на их могиле, — сказал он, отвечая на вопрос Риты, который она задала добрых десять минут назад. — Дорогой памятник, деревянный крест, а то и вовсе ничего — все едино. Они не посещают своих могил, для них есть гораздо более важные места.
— Зачем же тогда люди все это делают? — спросила Рита, соскакивая на землю, чтобы помочь ему собрать вещи и уложить их в машину.
На ночь на озере они никогда не оставались, не пили виски и не спали в палатке, согревая друг друга жаром тел. Этого Марку тоже все еще не хватало.
— Люди делают много лишнего, это еще не самое страшное, — усмехнулся он, медленно отходя от мольберта, чтобы оценить то, что успел сегодня написать.
От долгого стояния на одном месте без опоры левую ногу снова начало выкручивать чуть выше колена, и он поморщился, стараясь незаметно потереть бедро, но Рита, конечно же, увидела.