Домашняя тиранша, получившая свое.
«А голос все-таки дивный», — подумал он.
В окне серело. Защелкала невидимая птица. На Н-ск катило утро.
Галлюцинация, уйдя, оставила в виске иголку.
Зайцев зевнул. И остаток утра пролежал без сна в постепенно накалявшейся постели, пока в коридоре не застучали ведрами уборщицы. Теперь можно было вставать и даже идти требовать себе завтрак.
В столовой оказалось на удивление людно. Все столы были заняты. По ленинградской привычке выдерживать дистанцию Зайцев замялся. Подошел к конторке, на которую бюстом опиралась массивная дама в белом халате.
— У вас аншлаг, — с улыбкой заметил он.
— Все из-за Лессинга этого. Он гастроль дает. К нам из других городов даже съехались.
Зайцев с удовлетворением отметил, что не ошибся: в большие города пройдоха не совался, отчаявшиеся и простаки больших городов сами ехали к нему.
— Из самой Москвы даже есть. Небезызвестные люди, — многозначительно добавила она.
— Из самой Москвы! — подыграл Зайцев. — А я вот из Ленинграда.
— И что скажете? Жулик он, по-вашему, или не жулик?
Вопрос был скользкий. Неверный ответ мог лишить Зайцева завтрака.
— Думаю, есть много такого, для чего у современной науки нет объяснения, — обтекаемо ответил он.
Заведующая важно поджала губы.
— Куда же вас подсадить? Граждане такие капризные пошли — никто не хочет подсадок. — Она щелчком сбросила очки на кончик носа, оглядела зал. Висел тот рокот, составленный из стука приборов, солнечной пыли и негромких разговоров, который всегда бывает в общественных столовых. Оглядела, приметила стол.
Подсадила его на свободный стул. На трех других сидели три женщины средних лет: полная, толстая, очень толстая. Зайцев не выдержал, улыбнулся манной каше с желтым пятном масла, которую стукнула перед ним официантка. Зачерпнул ложкой желтый глазок.
— Хотите мое масло? — тут же предложила та, что была просто толстой. — Я на диете.
Заведующая оказалась знатоком душ: хоть за столом и так было тесно, три грации вовсе не возражали против появления за их столом голубоглазого Париса в потертом пиджаке.
— Не откажусь, — не стал ломаться Зайцев.
— Вы тоже приехали на Лессинга? И что скажете: правда это или нет?
Желтая лужица любезно плеснулась в его тарелку. Движение ложки проводил неодобрительный взгляд самой объемной из них. Просто толстая тут же забыла о Зайцеве, умаслила соседку по столу восхищенным взглядом. Полная и так уже не сводила с нее глаз. Зайцев тоже поневоле загляделся: огромная женщина держалась величественно и прямо. Она была большой и красивой.
«Ишь. Императрица Екатерина», — подумал Зай-цев одобрительно.