— Говорите, — произнес он.
Таким тоном можно и приказ отдавать, и обольщать девушку. Но только я не верю в магию обольщения.
Я четко, стараясь придерживаться фактов, описала жертву, рану, испуг ротвейлера и служебной собаки.
Мой собеседник выслушал, не показав эмоций. Наконец спросил:
— Кто мог напасть? Говорите честно.
Меня удивило требование честности в такой ситуации. А как я еще могу действовать, выполняя свою работу?
— По характеру раны трудно наверняка определить, кто убийца, — ответила я.
— А ваше личное мнение?
— Понятия не имею, кто бы это мог быть, — пожала я плечами в полной растерянности.
— Вокруг жертвы есть следы?
Я снова пожала плечами и сказала, что как раз собиралась это выяснить, когда меня позвали.
— Хорошо, я найду вас позже, Авдотья…
— Криминалист Чернова, — поправила я.
Мой странный собеседник шагнул в кусты и будто растворился в них. Если бы не шорох веток, можно было бы решить, что никого здесь и не было.
Что-то неприятное я почувствовала во всем этом. Честно говоря, мне просто стало не по себе. Малоприятное чувство, должна заметить.
Среди оперов, травивших горло табаком, я нашла Замахина и спросила, что это был за тип и откуда взялся на нашу голову. Юра выпустил струю ядовитого дыма и, лениво разгоняя его ладонью, усмехнулся:
— Привет, звезда криминалистики. В чем вопрос?
— Ты сказал, что меня вызывает какой-то начальник. — Я указала в сторону кустов.
— Я сказал? — удивился Замахин. — Какой начальник? В кустах?! А говорили, ты не пьешь. Только трупы уважаешь. Когда успела поддать?
— Для розыгрыша место и ситуация неподходящие. Говори, кто это был?
Замахин кинул под ноги недокуренную сигарету:
— Доша…
Опять эта фамильярность… Я едва сдержалась, чтобы не ответить ему.
— Как я мог сказать тебе что-то, когда только что поздоровался с тобой? Элементарно, Авдотья, душа моя.
Разговор становился бессмысленным. Его следовало оборвать немедленно, пока меня не записали еще и в сумасшедшие.
Я отдавала себе отчет, что это «мутное» дело наши коллеги постараются закрыть как можно скорее. Взять убийцу для них проще простого. На помойке найти собаку, экземпляр покрупнее, пристрелить и привезти тело к нам на экспертизу.
Что касается жертвы нападения, то опера к ней жалости не испытывали вовсе. У них вообще мало что вызывало жалость. Как я вскоре выяснила, растерзанный мужчина был не лучше бешеного пса: некий Иван Мягков (кличка Мякиш), мелкий бандит, успевший легализовать бизнес. Несколько раз попадал за драки и стрельбу в общественном месте, но суды были подозрительно мягки к его проступкам. За ним числилось кое-что посерьезней, но доказать ничего не смогли. Выходило так, будто бродячая тварь свершила правосудие — это мне уже потом пояснили коллеги из РУВД, чтобы я не особо проявляла рвение.