— И не мог видеть.
Похоже, мы снова вернулись к тому, с чего начали. Я постаралась дать понять Фаусту, что его обаяние, каким бы сильным оно ни было, не властно надо мной. Я задала вопрос, который не давал мне покоя:
— Искренно не понимаю, зачем вам заниматься этим делом?
— Дело не во мне. А вот вы получите новые знания.
— Знания? О чем?
— О том, что мир устроен сложнее, чем кажется. В нем есть многое, что не поддается рациональному объяснению.
Что ж, он бросал мне вызов, и я не могла не принять его. Как чудесно будет доказать ему, что рациональные знания, науку, еще никто не смог победить.
— Что мне предстоит делать? — спросила я.
— Остановить убийцу, — ответил Фауст и вышел, закрыв за собой дверь.
Я была уверена, что он скоро вернется. Но я еще не знала главного: что именно сейчас жизнь моя изменилась безвозвратно. Самые большие события начинаются незаметно — вот что мне предстояло узнать в ближайшем будущем.
Настало воскресенье. Я сидела дома с томиком средневековых историй о докторе Фаусте, когда мобильник, лежащий передо мной на столе, мелко завибрировал. Я дала себе слово, что сегодня не высуну носа из дома. Однако после четвертого вызова сдалась. Звонил Толя Копылов. Он раздраженно спросил, почему я не брала трубку, проигнорировав мое объяснение про выходной. Копылов потребовал немедленно приехать на место преступления, причем был так взволнован, что обращался ко мне по фамилии, без своей обычной фамильярности. Я попыталась донести до него мысль, что не намерена сегодня работать. Однако он не стал слушать возражения и сухо посоветовал не «трепать зря языком», а немедленно взять такси и мчаться на вызов.
Я примчалась. Вокруг знакомого пустыря снова выставили оцепление: никого близко не подпускали. Сразу за мальчиками постовой службы выстроилась шеренга машин с особо важными номерами. Кажется, приехало все городское начальство — из главка, Следственного комитета и даже прибыли суровые мужчины в штатском, что происходило нечасто. Значит, делу присвоили особый статус. Оставалось лишь удивляться, как еще телевидение не пронюхало о случившемся.
Копылов схватил меня за руку, взмахнул удостоверением и протащил мимо оцепления. Обойдя начальство, мы приблизились к пустому пространству, посреди которого лежало тело, накрытое черным полиэтиленом. На нас нацелились взгляды всех руководящих лиц, однако сейчас меня это мало беспокоило. Я высвободила руку из захвата опера, подошла к телу и приподняла край полиэтилена.
На вид девушке было не больше двадцати пяти лет, мелированные волосы, яркий макияж: густо накрашенные ресницы, кричащая помада. Накрашена, как кукла. Как же омерзительно смотрится косметика на лице, подумала я невольно. И особенно на мертвом лице. То, что с сделали с жертвой, было понятно даже без тщательного осмотра. Впрочем, мне и не дали толком провести осмотр.