Приведя зашедшее в плясе сердце в порядок, произнесла, стараясь, чтобы голос звучал уверенно:
– Он мной знакомый. И с ним мой друг. Я потерялась в чужом городе. А он и Фил – единственные, кого знаю в нем.
– Ого, – сказал пластинчатый. – Ты и Фила знаешь? Как же судьба свела такую скромную девушку с такими людьми?
Неприятное предчувствие в груди шевельнулось и снова заставило сердце выплясывать рил. Я снова впилась взглядом в лицо пластинчатого, пытаясь понять, где могла видеть этот волевой подбородок и правильные скулы, но из-за пережитого мысли разбегаются, как потерявшие королеву муравьи.
– А что с ними не так? – осторожно поинтересовалась я. – Они оба нам помогали. Хотя Клаус не очень дружелюбный. Но я списала это на личное. Не очень он меня любит.
– Не любит? – переспросил подмирец почему-то усмехаясь.
Я кивнула, чувствуя, как губы тоже невольно расползаются в улыбке.
– Думаю, даже терпеть не может, – согласилась я, понимая, как в се это неправдоподобно звучит. – Но все равно, мне нужно его найти.
Пластинчатый достал из кармана коробочку, затем какой-то крошечный прямоугольник, чиркнул и из него появился радостный язычок огня. Люди, умеющие обращаться с огнем, для меня сразу становятся хорошими, поэтому и степень доверия к пластинчатому выросла.
Он поднес огонек к небольшой трубочке, которую вставил в рот, кончик затлел. Когда убрал коробочку с прямоугольником в карман и вынул трубочку, изо рта вывалились клубы дыма, словно внутри него Ферал.
– Что это? – спросила я, зачарованно глядя на трубочку.
Он непонимающе глянул на нее, потом на меня.
– А… Это… – произнес он кривясь. – Обычно другие курю. Вообще думал бросить. Но, видимо, пока не сильно хочу.
Когда до меня долетел запах дама, он показался странным и горьковатым. Дым Ферала, по сравнению с этим, просто аромат роз в замке верховного мага.
– Фу, – выдохнула я и замахала руками.
Пластинчатый моментально отшагнул и стал дымить куда-то в сторону.
– Извини, – произнес он. – Забывают, что не всем нравится дым. Так. Значит, Клаус. А почему, позволь спросить, Клаус отпустил тебя одну шататься по городу в испорченном платье? Пусть даже у вас не простые отношения. Оно же испорченное, я правильно понял?
– Отношения? – не поняла я. – Какие отношения? Нет никаких…
К щекам медленно потекло тепло, я пересчитала всех деревенских овец в уме, чтобы загнать его обратно. Жар нехотя, но пошел вглубь, но легкий румянец все же выступил потому, что пластинчатый странно посмотрел на меня и ухмыльнулся.
– Да тут нечего стесняться, – сказал он, выпуская дым вправо.