Я предположила:
– Может, слоев? Миры находятся в одном месте, но в разных слоях?
– Да, пойдет, – согласился он. – Тогда из-за этого миротрясения мог произойти сбой. И вот, получите почтового голубя. Огонь родился женщиной, вода и земля попали к инквизиторам, а цветок вечности расцвел в Подмире. Месте, где он вообще цвести не должен.
В груди поднялась волна возмущения, по венам побежали раскаленные муравьи.
– Но зачем? – спросила я горячи шепотом. – Зачем это делать? Какими надо быть глупцами, чтобы пытаться разрушить баланс миров.
Лодин открыл рот, чтобы ответить, но Клаус резко развернулся к нам. Взгляд строгий, как у деревенского проповедника, обычно бледные щеки покрылись пятнами.
– Вы чего там шепчетесь? – спросил он с нажимом.
От его манеры стало не по себе, и вообще, Ферал в сравнении с ним, просто сама галантность, если не считать постоянного желания сделать меня женой. Язык присох к небу, я вжалась в диван, одновременно чувствуя, как закипает злость на себя за нерешительности.
Зато Лодин ответил за двоих:
– Личные дела стихий. Людей это не касается.
Клаус вспыхнул, видимо не ожидал резкого ответа. Привык, что все перед ним на цыпочках ходят.
Он произнес с издевкой:
– Даже же если вопрос касается цветка вечности?
– Особенно, если вопрос касается цветка вечности, – с улыбкой ответил ветер.
Едва Клаус упомянул о цветке, в голове мелькнул утренний разговор подмирцев. Когда вспомнила, о чем шла речь, в животе похолодело, даже внутренний огонь не смог согреть. Пальцы затряслись, пришлось сунуть в рукава.
Видимо, я сильно побледнела потому, что Лодин наклонился и спросил:
– Ты чего? Что с тобой?
Но я не могла произнести ни слова, а только не моргая смотрела на Клауса, который со знающим видом рассказывал о мощности ускорителя, о ведьминой столице, которая находится прямо в этом городе, о жрицах амазонок, которые перенесли на территорию Айскленда могущественные артефакты и спрятали их где-то между соленой рекой, курганами и грязевым озером.
Слова долетали, словно сквозь пелену. Лишь, когда Лодин потряс за плечо, вернулась в себя.
– Агата. Очнись. Ты где?
Я вздрогнула и подняла на него взгляд.
– Лодин. Надо поговорить.
Клаус все вещал и вещал, как верховный маг перед народом Звенящей долины, все больше входя в раж. Брови сошлись на переносице, он стал жестикулировать, показывая, как жрицы могли использовать артефакты, входя в контакт с другими мирами.
Фил снова опустился на ступеньки и с задумчивым видом взирает на пантомиму блондина. Когда тот прервался, чтобы набрать воздуха для следующей тирады, хакер проговорил негромко: