– Нет, дитя, – проговорил он терпеливо, – Подмир находится как бы… вообще в другом месте.
– Как хранилище? – предположила я.
Лысый улыбнулся.
– Не совсем, – сказал он. – Точнее совсем не так. Технически, он прямо тут, но… вроде и совсем не тут. Я все равно не смогу объяснить. Раз в эон на Древе мироздания расцветает цветок. В его власти переносить существ из мира в мир, минуя Вормхол. А это чревато нарушением баланса. В этот раз случилось неприятное, и цветок явился в Подмире.
Я с сомнением смотрела на Фарбуса, который выглядит, будто вещает о великом перед многотысячной толпой. Взгляд устремлен в даль, подбородок приподнят. Точно так же мог бы выглядеть и верховный маг на площади правосудия, и полоумный посреди деревни.
Притихшее ощущение тревоги стало возвращаться, пульсируя в груди, как кувалда кузнеца, а клеймо огнекрылого засаднило сильнее.
– Послушай, Фарбус, – произнесла я терпеливо, – твоя история очень интересна. Но моя цель спасти Звенящую Долину. На нее несколько веков нападают огнекрылые. Даже пророчество есть, в котором огненная ведьма спасет всех. Я под описание подхожу, хотя не то, чтобы рада. Но какое отношение ко мне имеет твоя история?
Черноволосый снова послал в меня порцию ветра. Волосы всколыхнулись и приятно защекотали спину, по коже пробежали мурашки. Я сделала вид, что не заметила, но в груди закипела лава, а пальцы стало покалывать, предвещая появление огненного шара.
Черноволосый перестал дуть, но смотрит все так же хитро. Я сердито покосилась и взглядом указала на ладонь, где рождается горящий мяч.
Лысый заметил наши переглядывания, вздохнул, ладонь легла на прозрачный подлокотник.
– Самое прямое, дитя, – проговорил он мягко. – Самое прямое. Как я говорил ранее, ты не ведьма. Ты стихия. А точнее – Огонь.
Я вытаращилась на него и захлопала ресницами.
– Чего?!
– Что слышала, дитя, – сообщил смотритель.
Я проговорила недовольно:
– Почему вечно решают за меня, как жить, кем быть и что делать? С начала мать, потом верховный маг, Ферал. Теперь вы. Только сын пастуха сделал вид, что дал выбор, но на самом деле знал, что не смогу сбежать и оставить Долину на сожжение огнекрылым.
Фарбус провел ладонью по блестящей лысине и проговорил спокойно:
– Твоя роль значительней, роли простой деревенской ведьмы.
Потом тяжело вздохнул. Взгляд затуманился и устремился в черноту врат. Пока он предавался думам, черноволосый снова принялся донимать.
Не в меру холодный поток налетел со спины. От неожиданности я прыгнула вперед и замерла в нелепой позе, растопырив руки.
Когда бросила гневный взгляд на черноволосого, тот улыбнулся во все зубы и сощурился, как довольный кот. Вихрь под ним стал шире, теперь даже не на кресле лежит, а на целой кровати.