Земля неожиданно улыбнулась, лицо просветлело, будто сделала ей комплимент.
– Говорили. – подтвердила она. – И не такое говорили. Чем очень горжусь. Но вот что я скажу тебе, девочка, в своей жизни я всем обязана только себе. И никакие самцы с бубенцами между ног не посмеют меня упрекнуть в сидении на шее.
Я даже отшатнулась.
– Крепко же тебя обидели.
– Да никто меня не обижал, – уклончиво произнесла она, неожиданно превратившись во вполне сносного человека. – Просто мир наш такой…. Мужской. Вот и приходится, либо ноги раздвигать, либо мозги с мышцами качать.
Я расправила мокрую, пропаленную футболку и тоже стала выжимать волосы, приговаривая:
– Могу понять. Уже наслышана о ваших подмирских нравах. У нас такое только в Нижнем поречье. Одна одежда чего стоит. Кто, кто такое носит? Туго, не удобно, везде натирает. Только корсет для груди нормальный. Даже удобный.
– Ты о лифчике?
Я опустила взгляд на мокрую майку, которая облепила утянутую в этот лифчик грудь, и проговорила с сомнением:
– Эмм… Наверное.
Дайна перестала выглядеть, как речное божество, вышедшее из вод великого источник, волосы стали сухими, а сама она – чистая и свежая, словно утренняя роса.
Дайна проговорила ласково и тихо:
– Ну вот, все хорошо. Можем отправляться.
С обрыва покатились шарики глины и мелкие камешки, мы одновременно подняли головы. Я обмерла, а Лодин согнул колени, сжав пальцы в кулаки.
Над обрывом белокурая голова Клауса. Он неотрывно смотрит на меня, словно пытается доглядеться до внутренностей, которые в данную минуту скорее бесформенная расплавленная масса.
Он проговорил:
– Именно. Отправляться. И желательно побыстрее.
Все мы моментально осклабились, лицо Лодина почернело, словно туча набежала на ясное небо, Дайна снова превратилась в девицу с речными волосами, а глаза Гленны почернели, белок заполнился тьмой, как у демона.
– Убирайся! – выпалила я, раскаляя кожу. – Нас четверо, тебе не справиться!
– Я и не собирался, – отозвался Клаус, морщась, словно босиком наступил на таракана. – Но если не хотите вернуться в лапы Яна и агентов «Инквизито», которые, уверен, уже совсем не далеко, лучше пойти со мной. Причем поскорее.
Лодин прогудел низким голосом:
– Мы больше не верим тебе, подмирец. Всем вам. Уходи.
Клаус всплеснул руками.
– Да что я с вами, как нянька, в самом деле! – выпалил он. – Вы что, слепые? Я хоть раз вам сделал плохо? Покопайтесь в памяти? Желательно не в фантазиях и домыслах, а в фактах. Агата, прошу тебя.
Вперив в него грозный взгляд, пришлось признать, в действительности Клаус только и делал, что спасал нас с момента знакомства. Хотя и вел себя, как последняя свинья и женоненавистник с королевскими замашками. То же самое делал Ян, хотя выяснилось, что цели у него были свои.