Ощущение, испытываемое им в тот момент, когда Дарий перешагивал порог среднего размеров кабинета, было странным, в нём смешались любопытство, настороженность и смутно осознаваемая надежда, хотя разумом он и понимал, что лучше не ждать от предстоящей беседы ничего хорошего.
Княжевичу ещё ни разу не приходилось встречаться с нынешним Верховным Инквизитором. Тот предпочитал не снисходить до простых смертных. Поговаривали, будто Глава Инквизиции — человек крайне замкнутый и слишком занятый для того, чтобы находить время на встречи с магами из МН даже по рабочим вопросам. Эту функцию выполняли обычные инквизиторы. Среди них встречались весьма разумные и адекватные люди, но всё же пересекаться с ними Дарий не любил — слишком ещё жива была в нём память о том времени, которое он провёл в приюте, организованном их предшественниками.
Сейчас перед ним предстал высокий мужчина с идеальной осанкой и седеющими на висках густыми тёмными волосами. Он производил впечатление полной бесстрастности и холодной отстранённости. Одет Верховный Инквизитор был не в форму, а в строгий чёрный костюм, подчёркивающий его худобу и аристократичный вид.
— Не ожидал, что вы захотите увидеться со мной, — проговорил Дарий после приветствия. Рукопожатием они не обменялись. Княжевич остановился у двери, словно в любую минуту был готов развернуться и выйти из кабинета.
— Почему же? — произнёс в ответ глава Инквизиции. Жестом он предложил ему сесть и сам занял место за пустым столом у окна. — Не так часто в нашу темницу попадают специалисты Магического Надзора.
— Надеюсь, это не заставляет вас усомниться в целесообразности самого существования нашей скромной организации? — садясь на стул, спросил Дарий.
— А следовало бы? — парировал Верховный Инквизитор. — Давайте начистоту и без предисловий, Дарий Андреевич. Я знаю, почему вы устроились на работу в МН. Знаю, что вы хотите найти. Знаю, по какой причине вы нас ненавидите.
— Можно подумать, другие маги вас обожают, — хмыкнул Княжевич, но тут же посмотрел на собеседника серьёзно. — К чему вы мне всё это говорите?
— Буду откровенен — мне требуется ваша помощь. Нужно, чтобы вы поработали на меня. Взамен я могу предложить выпустить вас из темницы раньше установленного срока — через три месяца. А также помогу вам узнать, что произошло с вашей семьёй, пока вы находились в приюте.