— Фантастика, — сказала Жасмин, услышав от меня, что ее собираются пригласить.
Я объявила тему, и она спросила:
— Что это за чертовщина?
Ее проблема в том, что она хочет выглядеть интеллектуалкой, а в действительности ничего не знает. Впрочем, ей на это глубоко плевать, она счастлива, когда ее показывают по телевизору даже в виде полной идиотки.
— Кажется, эта ДНК наследуется только от матери. Или что-то вроде того. — Об этом я знаю, часто глядя кошмарные документальные фильмы по кабельному телевидению. Знаю также, что с помощью какого-то люминола можно найти мельчайшие следы крови на коврах и на мягкой обивке даже после многократной чистки. Никогда не знаешь, что пригодится. — Слушайте, если хотите, могу поискать информацию и, как только найду, переброшу по электронной почте.
— Правда? — переспросила она. — Грандиозно.
— Загляните в почту через полчасика.
— Да, Ребекка, — спохватилась Жасмин, когда я уже клала трубку. — Сколько заплатят?
— Пока не знаю. Сколько вы обычно получаете?
— Постараются отделаться, посулят триста двадцать пять, но вы не соглашайтесь. Я бы взяла четыреста. У меня имя, а кого они еще найдут за такое короткое время?
— Ладно. — Я задергалась, но постаралась этого не выдать. К чему вечные недоговоренности? Почему не сделать приемлемое предложение, сразу обговорив все детали? — Попробую.
Оставила сообщение на автоответчике Лорны. Она до сих пор так и не перезвонила насчет роли Сэмюеля в «Ноттингемской больнице», поэтому я особых надежд не питаю. Прежде чем звонить Филу, заглянула в досье Жасмин, обнаружив, что за последнее шоу — год назад — она получила три сотни фунтов.
— Можно просто попробовать, — подсказала Кей. — Если откажут, пусть сама решает, соглашаться или нет. Ее дело.
Верно, но у меня все равно пересохло во рту, когда я звонила Филу. Дело вдруг показалось необычайно важным. Страшно хочется сообщить Жасмин, что лично я, Ребекка Моррисон, выбила гонорар в четыреста фунтов за то, за что ей в ином случае заплатили бы на семьдесят пять меньше.
Фил обрадовался возможности кем-то заткнуть прореху — кем именно, ему, по-моему, все равно.
— Значит, — сказал он, — сейчас стандартная сумма триста двадцать пять. Я договорюсь…
— Фил, — перебила я, — дело в том, что Жасмин придется отказаться от другого предложения, чтобы освободиться для вашего шоу. На самом деле надо заплатить ей четыреста.
Он опешил:
— Никому не платят четыреста.
— Она лишь при этом условии сочтет дело стоящим. — Не знаю, насколько позволительно торговаться и сильно ли можно давить.
Он вздохнул: