— Для этой цели лучше всего подойдет амбар, милорд, — ответил Корк, растягивая гласные в манере коренного жителя Девона. — Там нет двери, но внутри достаточно сухо.
С лица Беннета не сходило ошеломленное выражение. Он выгрузил багаж, после чего, следуя указаниям Корка, направил авто в объезд дома.
Что до виконта, то его препроводили внутрь, и он влюбился в дом с первого же взгляда.
Холл был выдержан в типично якобинском стиле[9] с массивной дубовой лестницей, импозантно раскинувшейся прямо перед ним, и стенами, обшитыми дубовыми же панелями. То, что виконт поначалу принял за дверцу шкафа, оказалось входом в оружейную, и молодой человек застыл, глядя на оленью голову, красующуюся над лестничной площадкой.
— Здесь можно охотиться? — поинтересовался он, когда Корк пригласил его наверх.
— Здесь лучшие охотничьи угодья во всем Девоне, милорд. Охотничий сезон в Эксмуре славится по всей стране, и вы сами убедитесь, как много народу приезжает сюда из Лондона и Бристоля, чтобы поразвлечься. У нас даже бывают промышленники с Севера.
— В самом деле? — заметил виконт, немало изумленный тем, что в этой глухомани, оказывается, ключом бьет светская жизнь.
— А через месяц начнется сезон охоты на фазанов — полное раздолье для таких джентльменов, как вы.
— Я и понятия не имел… — начал было виконт, когда Корк провел его в просторную, насквозь продуваемую сквозняками комнату с пыльной кроватью под балдахином и дубовой мебелью.
— Это была спальня мадам, но я уверен, она не стала бы возражать, то есть, если вы ничего не имеете против, учитывая…
Слова замерли у Корка на губах.
Виконт кивнул. Он совершенно точно знал, что имел в виду дворецкий.
«Если я ничего не имею против того, чтобы спать в постели любовницы моего деда», — сказал он себе.
Выложенный камнем камин поражал своими размерами, посередине над ним было высечено изображение щита.
— Сколько лет этому дому, Корк?
— Триста или что-то около того. Получив земли в этих краях, особняк построил один из шотландских лордов короля Якова I.
Виконт коснулся рукой вылинявших атласных портьер на окнах. Некогда они были богатого алого цвета, а сейчас под лучами солнца выцвели до блеклых розовых тонов. Местами ткань протерлась до дыр, как и турецкий ковер под ногами.
— Я просушил постельные принадлежности на солнце, милорд, и надеюсь, вам здесь будет вполне удобно.
Виконту пришло в голову, что постель может оказаться сырой. Подойдя к ней, он откинул красное стеганое одеяло с огуречным узором[10] и внимательно осмотрел простыни на предмет следов плесени.