— Здорово мне не повезло, а?
Опустив на землю вторую ручку, он установил тележку на упоре и вытер потную шею.
— Курева нету?
Майа протянул ему пачку сигарет.
— Возьми парочку.
— А ты, видать, свой парень, — сказал солдат. Он взял три сигареты и аккуратно засунул их во внутренний карман куртки.
— Я-то не шибко курильщик, — сказал он, — но запашок, друг, донимает.
Он поплевал себе на ладони, впрягся в тележку и с силой толкнул ее.
— Эта, правда, еще ничего, — добавил он, — совсем еще свеженькая.
И снова по мостовой загрохотали металлические ободья колес, снова заплясали ляжки. Майа молча зашагал рядом.
— Где квартируешь? — спросил солдат, первым нарушив молчание.
— В санатории.
— Тогда тебе другим путем идти.
— Ничего, сделаю крюк, пройду через дюны.
— Ну-ну! — сказал солдат.
При каждом толчке руки его вздрагивали.
— Вот сволочи, — проговорил он. — Здорово обдурили. Десятого жмурика с утра волоку на себе, и конца-краю не видно. Как мальчишку обдурили!
Майа пригляделся к покойнице. Лет двадцать пять, от силы тридцать. Под платьем у нее ничего не было, а платьице летнее, из набивной ткани. Вчера стоял знойный день.
— Вот сволочи! — повторил солдат. — Спросили, кто умеет водить. Мне бы, дурачку, промолчать, а я влип, как последний болван. «Значит, водите, — говорит капитан, — чудесно!» — и, хлоп, сразу же впрягли меня в оглобли, умеешь, так вози жмуриков. Я даже побелел. «Ниттель, — это капитан мне говорит, — никак, вы сдрейфили». Это я-то сдрейфил! Да разве в том дело. Плевал я лично на жмуриков! Ничего-то капитан не понял! Не в жмуриках дело, а в этих хреновых оглоблях. Нашли осла!
Он снова взглянул на Майа.
— Понимаешь, до войны я был шофером такси в Париже. Ночным шофером, — добавил он, скромно потупив глаза.
— Тогда, конечно, дело другое.
— Еще бы! — подхватил Ниттель. — Я ему, капитану то есть, говорю: «А почему бы грузовик не приспособить. Грузовиков навал. Я лично приведу вам грузовик, а то и парочку». Куда там: «У нас задание, говорит, и мы обязаны выполнять его нашим ротным транспортом». Возьми их за рупь за двадцать!
На противоположном конце улицы неожиданно появился «рено» защитного цвета. Машина резко затормозила и остановилась, чуть не упершись бампером в тележку. Разъехаться было невозможно из-за машин, стоявших вдоль обочин тротуаров. «Рено» и так с трудом пробирался между ними. Послышался нетерпеливый звук клаксона, затем другой. Ниттель побагровел.
— А куда мне прикажете деваться?
Он установил тележку на упоре, закурил одну из сигарет — подарок Майа, потом с невозмутимым видом уселся на оглобли.