Молоденький лейтенант выскочил из «рено», как чертик из ящика, и в два прыжка очутился возле тележки.
— Убирайтесь немедленно, — грубо скомандовал он, — я везу письмо к генералу, мы торопимся.
— А куда прикажете убираться? — осведомился Ниттель.
Эту фразу он произнес неожиданно сладким голосом. Лейтенант огляделся. Свернуть действительно было некуда. Машины стояли вплотную друг к дружке.
— Раз некуда, тащите обратно, до ближайшего перекрестка метров пятьсот.
— Извиняюсь, — все так же сладко пропел Ниттель, — извините великодушно! Если я при каждой встречной машине буду пятиться до ближайшего перекрестка, я, чего доброго, так и прокручусь до вечера со своим покойничком… Да вы сами осадите, ведь вы на машине.
Говорил он теперь почти не шевеля губами, тщательно выбирая выражения поизысканнее, прямо дама-патронесса.
Лейтенант задумался.
— Невозможно, задним ходом машина столько не пройдет. И, кроме того, — добавил он раздраженно, — потрудитесь не давать мне советов. Только этого еще не хватало! Я везу письмо генералу, срочное письмо, и приказываю вам очистить дорогу. Слышите, приказываю!
Ниттель не шелохнулся.
— Вы что, не понимаете, что ли? — заорал лейтенантик. — Назад!
— Господин лейтенант, — сказал Ниттель, — капитан Блари приказал мне доставить штатского в мэрию, и я доставлю.
— Назад! Плевал я на вашего капитана Блари!
— Дело ваше. — Ниттель говорил все так же сладко и изысканно. — У меня тоже есть приказ: отвезти тело штатского в мэрию, и я везу.
— Штатский? Какой штатский? Где у вас тут штатский?
— Вот, — сказал Ниттель, указывая на покойницу.
— Черт бы вас побрал! — завопил лейтенант. — Вы что, смеетесь надо мной, а? Отойдете вы назад или нет, я вас спрашиваю?
— Я выполняю приказ капитана Блари. И других приказов выполнять не намерен.
— Какого дьявола! — продолжал вопить лейтенант.
Он зашелся от гнева и с трудом выдавил из себя:
— Других приказов не намерены выполнять! Я вам сейчас покажу, как их не выполнять! Может, вы вообще от офицеров приказов не получали? Может, вы не знаете, что такое офицер? А нашивки мои, так-перетак… видите?
— И вам не стыдно ругаться при мертвой? — спросил Ниттель.
Тут лейтенант сделал нечто ни с чем не сообразное. Он выхватил из кобуры револьвер и навел его на Ниттеля. Кровь ударила ему в голову, и револьвер в руке заплясал.
— Я приказываю вам уступить дорогу, — сказал он беззвучным голосом.
Ниттель побледнел, но не тронулся с места. «Худо дело, — подумал Майа, — а главное, по моей вине. Не будь меня здесь, Ниттель не стал бы упрямиться. А этот молокосос вполне способен его укокошить. Пример, дисциплина, а ему, голубчику, всего двадцать, он, видите ли, Францию спасает…»