— Знаю, — буркнул Вадхильд. — Как средство наркоза. Если уже не додумались до большего…
…Доктор Коробуд внимательно смотрел на бойца Соловецкого гарнизона. Тот стоял в облаках зелёноватого газа, легко вдыхая его простреленными лёгкими. Даже привычному ко всему физиологу нелегко было глядеть на подобное.
— Это, так сказать, самый яркий экземпляр, — сказал ему профессор Бодень. — Он не может жить, в том смысле, в каком о нём можно сказать, что он живёт, без подпитки нашим веществом. С остальными проще. Их организм быстро восстановил повреждения, нанесённые газом. Теперь их можно назвать вполне здоровыми. Более того, испытания на прочих отравляющих веществах показали их полную нечувствительность к ним. Они дышат хлором и горчичным газом так же свободно, как мы с вами чистым воздухом.
— Невероятно, — поправил пенсне на носу Коробуд. — Просто невероятно.
— Самое невероятное другое, доктор, — улыбнулся пожилой профессор, всю свою жизнь положивший на алтарь медицины. Он повернулся к сопровождающему учёных командиру Народной армии. — Сейчас будет наглядная демонстрация.
Командир явно был недоволен тем, что придётся сейчас делать. Однако он был передан в подчинение профессору Боденю. И был вынужден подчиняться ему. Он сделал знак кому-то, кто находился по ту сторону стекла, отделяющего камеру с газом от остального помещения. За спиной бойца с простреленной грудью вырос другой – в противогазе и с винтовкой в руках. Простреленный успел обернуться. Закричал что-то. Но толстое стекло не пропускало звука. Народармеец в противогазе ударом сбил с ног простреленного. Упёр ствол винтовки тому в грудь. И выпустил в того весь магазин – патрон за патроном.
Доктор Коробуд был совсем не религиозен. Но в этот момент ему больше всего захотелось осенить себя каким-нибудь знаком, отгоняющим зло. Потому что как только боец в противогазе покинул комнату за стеклом, тот, кого он только что расстрелял, начал медленно и тяжело подниматься на ноги. Из груди его фонтаном хлестала кровь. Он кашлял и плевался ею. Но умирать явно не собирался. Боец опёрся о стекло руками, пачкая его кровью. Выкрикнул что-то. Слов Коробуд снова не расслышал, но тут всё было понятно и без них.
— …А теперь эти двое ещё вмешались в наше дело с их Адмиралом, — сказал человек в шляпе. — И могут нам в этом очень сильно помешать. Ты понимаешь, что в глазах Адмирала и его котсуолдских друзей мы и они, — он указал на нас с Гневомиром, — примерно одно и то же. А срок, отпущенный нам наверху, истекает.
— Может быть, не стоит? — осторожно спросил у него Вадхильд.