Так прошла зима, наступило лето, пришло время подумать о летних отпусках. Ольга не раз заводила об этом разговор, прямо намекая, что было бы неплохо провести им отпуск вместе. Но когда Сергей предложил ей поехать куда-нибудь по туристической путевке, она вдруг вспомнила о своей поездке в Италию, которую ей устроил Петр за счет института атомной физики и в связи с этим опять-таки вернулась к злополучному письму, сказав, что как-то на днях встретилась с одним сотрудником института, неким Романом Шнайдером, и тот посетовал на то, что там, в институте, так и не дождались каких-то материалов, которые, по словам Петра, должен был доставить ему он, Сергей. А материалы эти прямо-таки позарез нужны им, коллегам Петра, для научно-исследовательской работы.
Это было уже нечто большее, чем простое женское любопытство. И Сергей решил дальше не таиться и рассказал Ольге незамысловатую байку о том, как его, еще студента-пятикурсника призвали в армию, во внутренние войска и направили на службу в охрану одного из таежных сверхсекретных лагерей, где он лишь чудом остался жив, конвоируя в момент произошедшего там взрыва одного из заключенных, посланного в лес за дровами. При этом пришлось поменять и роли действующих лиц, сказать, что погиб якобы не он, а конвоируемый им заключенный. И что это его похоронил он над таежным ручьем, спрятав на могиле покойного письмо, которое вручил ему один физик-атомщик для передачи Петру.
— Но почему вы спрятали письмо, не захватили с собой? — перебила его Ольга.
— Дело в том, что я не знал содержания письма. Но у меня были все основания предполагать, что в нем содержатся какие-то секретные сведения о проводимых в лагере работах, и я очень боялся, что при выходе из зоны взрыва у меня обнаружат это письмо со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Боялись, что вас арестуют?
— Это еще в лучшем случае.
— Понятно. Ну, а дальше?
— Дальше… Вскоре меня перевели в другую часть, где я узнал, что от лагеря, в охране которого я служил, не осталось и следа. Потом расформировали и эту часть, и я был демобилизован, как говорится, вчистую. Однако это было так далеко от места моей первой службы, что о возвращении за спрятанным письмом не могло быть и речи.
— Но вы все-таки пришли к Петру, — возразила Ольга. — Что вы хотели сказать ему обо всем этом?
— Я считал своим долгом уведомить его о письме, рассказать, где оно находится, и предложить свои услуги в поездке к месту, где я похоронил зека, если Петр Ильич скажет, что письмо ему в самом деле крайне необходимо и он сочтет нужным предпринять нечто вроде поисковой экспедиции за этим письмом. Но, к сожалению, теперь это потеряло всякий смысл.