Уинтер мягко рассмеялась.
– Это ты так думаешь.
Пирс приподняла подбородок Уинтер и медленно поцеловала ее. Этот долгий глубокий поцелуй был незабываемым.
– Хорошее начало, – шепотом сказала Уинтер. – А теперь спи, тебе скоро за руль.
Пирс закрыла глаза, но не для того, чтобы заснуть. У нее оставалось лишь несколько часов рядом с Уинтер, и она не собиралась тратить это драгоценное время на сон.
* * *
В полдесятого утра Уинтер доплелась до входной двери, приоткрыла ее и сразу объявила:
– Уходи.
– Думаешь, я не знаю, когда ты возвращаешься из больницы?
– Мина, – начала Уинтер, стараясь собрать остатки своего терпения и подпирая дверь коленом, в то время как Мина налегала с другой стороны, – прямо сейчас я собираюсь лечь спать. Через пять часов Ронни вернется домой, и мне придется снова быть любящей мамочкой.
– Ты можешь отправиться спать сразу после того, как мы быстренько с тобой поговорим.
– Потом, – сопротивлялась Уинтер, пытаясь захлопнуть дверь. Посмотрев вниз, она увидела, что Мина просунула в дверь свой здоровенный зимний ботинок. – Мина…
– Впервые за шесть недель ты не заскочила ко мне поболтать, вернувшись с работы. Что вообще происходит?
– Я просто устала, – Уинтер очень хотелось побыть одной, но она открыла дверь. – Заходи, а то весь дом выстудим.
Мина ринулась вперед на всех парах, словно крупный корабль, заходящий в порт, и не остановилась до тех пор, пока не добралась до гостиной. Там она сняла свое шерстяное пальто и бросила его на спинку дивана.
– Давай-ка поднимемся наверх и уложим тебя в кровать. Мы можем поговорить и там.
Не сказав ни слова, Уинтер устало отправилась на второй этаж. В спортивных штанах и футболке она забралась под одеяло и свернулась клубочком. Когда Мина добралась до спальни, Уинтер подвинулась, чтобы Мина могла расположиться рядом с ней, положив под поясницу несколько подушек.
– Хвала небесам, этот ребенок появится на свет через несколько недель. Во мне уже не хватает места, – Мина с трудом повернулась так, чтобы видеть лицо Уинтер. – Ты плакала.
– От всей души сочувствую твоим детям, правда. Они не смогут ничего от тебя утаить.
Мина улыбнулась и погладила подругу по голове.
– А теперь поведай мне, откуда слезы: это из-за работы или из-за твоей личной жизни?
– И то, и другое, – вздохнула Уинтер и начала рассказывать, как Эмброуз Рифкин собрался отправить ее в ординатуру в другой город, как она отказалась, и как ее перевели в другую смену.
– Как это мило с его стороны, мда.
– К сожалению, он великолепный хирург, и я могу многому у него научиться.