– Каков ваш план? – старший Рифкин задал вопрос и вытянул правую руку: – Зажим Сатинского.
– Вскрыть аневризму и сразу поставить шунт, а потом заняться артерией, – отрапортовала Пирс.
Старший Рифкин выпрямился и посмотрел через операционный стол на Уинтер, которая также подняла голову.
– Заканчивайте удаление селезенки, доктор Томпсон. Доктор Рифкин вам поможет.
С этими словами он отошел от стола и подал медсестре знак развязать ему халат. Рифкин снял халат и перчатки, скатал их вместе и бросил, целясь в контейнер, но промахнулся.
Несколько секунд ошарашенная Уинтер молчала, потом произнесла: «Да, сэр», но Эмброуз Рифкин уже покинул операционную. Уинтер быстро перешла на другую сторону стола. Через пять минут Пирс заняла место первого ассистента и поздоровалась:
– Привет.
– Привет, – отозвалась Уинтер, мягко ощупывая селезенку. Похоже, никаких других спаек, разрыв которых мог вызвать сильное кровотечение, вокруг органа не было. Уинтер вытянула правую ладонь и попросила у стоявшей рядом медсестры ножницы Меценбаума.
Пирс наклонилась и заглянула в брюшную полость.
– Ничего себе, какая крупная!
– М-м-м. Можешь посильнее потянуть зажим? – попросила ее Уинтер.
– Он пытал тебя насчет периферийной крови?
Глаза Уинтер сверкнули и сразу вернулись к работе.
– Это один из стандартных вопросов?
– Ага.
– Спасибо, что предупредила, – буркнула Уинтер.
– И как далеко вы продвинулись? – спросила Пирс, усмехаясь под маской. Это была своего рода инициация, и хотя она уже рассказала Уинтер о вопросах, которые обычно задавали ординаторам хирурги, на вопрос о селезенке попадались все.
– Лейкоцитоз и мегакариоцитоз.
Пирс тихонько присвистнула.
– Очень хорошо. Он спросил у тебя, что потом?
Уинтер пережала, а затем разделила селезеночную артерию и вену. С осторожностью она вынула увеличенный орган.
– Нет, как раз вошла ты.
– Тогда тебе повезло. Он бы спросил у тебя об особенностях красных кровяных телец после удаления…
– …тельца Хауэлла-Жолли, – договорила Уинтер.
От неожиданности Пирс даже моргнула.
– Впечатляет, доктор Томпсон.
Услышав в голосе старшего ординатора удивление и даже нотку скупого уважения, Уинтер улыбнулась про себя. Еще легче ей стало, когда она увидела, что селезенка отделилась без обильного кровотечения. Теперь оставалось лишь правильно сшить все главные сосуды, после чего следовало обработать брюшную полость – и можно было зашивать.
Сорок минут спустя Уинтер и Пирс вкатили каталку с пациенткой в послеоперационную палату и поручили ее медсестрам. По дороге в комнату отдыха Уинтер спросила: