Конечно, тогда на бульваре Дуся о многом умолчала, тем не менее, кончая разговор, явно ждала, что Амвросий подтвердит, что она вела себя правильно. Как бы тяжело ей ни было, не отступала, выполняла все послушания, ответственность же несет тот, кто их дает. Еще лучше, если Амвросий добавит, что, будучи Дусиным духовным отцом с двадцатидвухлетнего возраста, теперь он передает ее отцу Никодиму. Но Амвросий лишь повторил, что в нынешних условиях пока он не может, как должно, ее пасти, Дусе не запрещается пользоваться окормлением отца Никодима. Однако совсем отдать ее он не готов, да и не считал бы это верным.
«В первую очередь потому, – продолжал Амвросий, – что мне непонятна его суровость. Отец Никодим не чувствует разницы в человеческих натурах, характерах, стрижет под одну гребенку. Не видит, что под его напором ты можешь просто сломаться». Правда, закончил Амвросий неожиданно примирительно, сказал: «Ну ладно, коли хочешь ходить к отцу Никодиму – ходи, особой беды тут нет. Но если сделается невмоготу, знай, от обета, что ты ему дала, я тебя разрешаю. То же касается и его правил: будут непосильны – можешь не исполнять». Больше Амвросий ее ни о чем не спрашивал. Они еще немного посидели на скамейке, а затем не спеша пошли домой.
В тот раз Амвросий пробыл на свободе чуть меньше десяти месяцев. Затем снова был арестован и зимой двадцать седьмого года умер в тюрьме во Владимире. До следующей весны, всё время, пока он был в Москве, Дуся попеременно ходила к нему и к Никодиму. С детства ей тяжело давались разрывы, вот и сейчас она ни на что не могла решиться. В ноябре написала письмо в Оптину своему первому старцу, отцу Пимену, которого не видела почти пять лет, умоляла помочь, но ответа не получила, через месяц послала второе письмо, еще более отчаянное, и сразу вслед за ним прямо на Рождество сама поехала в Оптину.
От прежней обители мало что осталось, монастырь уже год как был разорен и закрыт, братия разошлась кто куда, но несколько монахов из совсем старых и немощных, в числе их, ей сказали, и Пимен, продолжали жить по окрестным деревням. Кто снимал баньку, кто комнату или угол. На базаре в Оптиной она довольно быстро разузнала, что искать Пимена нужно в Онуфриевке – большом селе в семи верстах по дороге на Тулу. Там он живет со своим прежним келейником, старцем Анфиногеном. Но помочь ей сможет навряд ли: слишком плох, Анфиноген к нему никого не допускает. Однако Дуся будто и не слышала. Пройдя по базару, нашла в мясном ряду крестьянина из Онуфриевки, который за рубль согласился ее отвезти. Впрочем, крестьянин тоже пытался Дусю отговорить, сказал, что хоть и почитает его, Пимен теперь всё равно что дитя, даже молиться толком не может.