Пино увидел вспышку, а потом ударная волна подбросила его в воздух, скинула с платформы. Он упал на рельсы и тут же потерял сознание. Следующие взрывы вернули его в чувство, и он инстинктивно свернулся калачиком, когда вокруг него посыпались стекло и камни.
Когда налет закончился, Пино попытался встать; он ощущал запах дыма, видел пламя пожара. Голова у него кружилась, в ушах ревело, словно бушевал океан. Он все воспринимал обрывочно, как в сломанном калейдоскопе, пока не увидел тело Притони на путях. Парнишка из Генуи принял на себя всю мощь взрывной волны. А шрапнель снесла ему бóльшую часть головы.
Пино отполз в сторону, и его вырвало. В голове у него так стучало, что он боялся, как бы она не взорвалась. Он нашел свою винтовку, с трудом накинул ремень на плечо и забрался назад на платформу, но перед этим его еще раз вырвало. Шум в ушах усилился. Он видел убитых солдат, видел раненых, его одолевали головокружение и слабость, он чувствовал, что в любую секунду может потерять сознание. Пино вытянул руку, оперся о колонну, которая все еще поддерживала крышу вокзала.
Он вдруг почувствовал сильную, пронзительную боль в правой руке. И только в этот момент понял, что его указательный и средний пальцы правой руки почти оторваны. Они висели только на лоскутках кожи. Он видел кость указательного пальца. Из раны хлестала кровь.
Он во второй раз потерял сознание.
2
Пино увезли в полевой госпиталь, где немецкие хирурги пришили ему пальцы и провели курс лечения, необходимый при сотрясении мозга. Он оставался в госпитале девять дней.
Выписали его 6 августа, и Пино был признан временно негодным к военной службе и на десять дней отправлен домой для восстановления. Он возвращался в Милан в кузове попутного грузовика, развозящего газеты. День стоял дождливый, и настроение Пино ничуть не напоминало то, в котором он пребывал, покидая Альпы: счастливый, целеустремленный ребенок-мужчина. Слабость и разочарование овладели им.
Однако форма «Организации Тодта» имела свои преимущества. Она позволила ему без проблем преодолеть несколько пропускных пунктов, а вскоре он уже шел по улице своей любимой Сан-Бабилы. Он повстречал нескольких старых друзей своих родителей, которых не видел несколько лет, здоровался с ними. Они смотрели на его форму со свастикой на нарукавной повязке и вели себя так, словно не знали его или не хотели знать.
Пино находился ближе к «Продаже чемоданов Альбанезе», чем к дому, а потому сначала направился туда. Он прошел по тротуару Виа Монтенаполеоне, увидел немецкий штабной автомобиль – шестиприводный внедорожник «Даймлер-бенц Г4» – прямо перед дверью магазина. Капот машины был поднят. Водитель копался в моторе, шел дождь.