– Брешешь.
– Нет, клянусь тебе.
На развязке раздался автомобильный гудок.
Велосипедист с почтовым мешком пронесся мимо них, так близко к их столику, что Пино почти не сомневался: сейчас он заденет Карлетто, который едва успел отпрянуть в сторону.
– Идиот! – крикнул Карлетто, вскакивая со стула. – Он едет против движения. Покалечит кого-нибудь!
Пино, глядя на велосипедиста сзади, заметил красную полоску ткани, выглядывавшую из-под его темной рубашки ровно по линии шеи. Велосипедист петлял между пешеходами, плотно шествующими по тротуару, а в это время еще три немецких грузовика начали медленно сворачивать на переполненную Виале Абруцци. Велосипедист снял мешок с плеча. Левой рукой он держал руль, а правой – шнурок мешка. Он съехал на Виале Абруцци и пристроился за одним из грузовиков.
Пино понял, что сейчас случится, вскочил со стула и закричал:
– Нет!
Велосипедист перебросил мешок через брезентовое покрытие в кузов грузовика.
Синьор Белтрамини тоже видел этот бросок. Он стоял менее чем в шести метрах от велосипедиста, его руки начали подниматься за долю секунды до того, как грузовик взорвался, извергнув языки пламени.
Ударная волна достала Пино и Карлетто, находившихся в квартале от взрыва. Пино нырнул на тротуар, защищая голову от осколков.
– Папа! – вскрикнул Карлетто.
Он в панике, не обращая внимания на поднятый ударной волной мусор на Пьяццале Лорето, бросился к огню, к горящему остову военного грузовика и к тому месту, где его отец лежал на тротуаре под обломками уличного прилавка.
Карлетто подбежал к отцу до того, как солдаты вермахта высыпали из других грузовиков и заблокировали место взрыва. Двое из них встали на пути Пино, но он вытащил из кармана красную повязку и надел ее, показывая им свастику.
– Я адъютант генерала Лейерса, – сказал он на корявом немецком. – Я должен пройти.
Они пропустили его. Пино пробежал сквозь жар все еще горящего грузовика, слыша крики и стоны раненых, но думая только о Карлетто, который стоял на коленях, положив на них окровавленную голову еще живого отца. Глаза синьора Белтрамини оставались открытыми, хотя дышал он с трудом.
Глотая слезы, Карлетто поднял голову, увидел Пино и сказал:
– Вызови «скорую».
Пино слышал вой сирен, со всех сторон приближающийся к Пьяццале Лорето.
– Они едут, – сказал он и присел.
Синьор Белтрамини неровно дышал, тело его подергивалось.
– Не двигайся, папа, – сказал Карлетто.
– Мать, – сказал синьор Белтрамини, чьи глаза уже подернулись дымкой. – Позаботься о…
– Не волнуйся, папа, – сказал сын, рыдая и гладя опаленные волосы отца.