Дорога после Камподольчино стала почти непроезжей, и Пино пришлось надеть цепи на колеса, чтобы добраться до Мадезимо. Он оставил машину у дорожки на Мотту и зашагал вверх по этой утоптанной тропе, на которой лежало двадцать пять сантиметров свежего снега.
Солнце наконец пробилось сквозь тучи. Когда Пино добрался до плато, сильный ветер разгонял остатки туч. Пино хватал ртом морозный воздух и думал не о величии этого места, а только о «Каса Альпина». Убежище только показалось впереди, а Пино уже потерял терпение и бросился бегом, на крыльце принялся звонить, как бьют в набат при пожаре.
Краем глаза Пино увидел четверых вооруженных людей, вышедших из-за угла здания. На них были красные шарфы, в руках – направленные на него винтовки.
Пино поднял руки и сказал:
– Я друг отца Ре.
– Обыщите его, – сказал один из них.
Пино перепугался – в его кармане все еще лежали документы: один – выданный генералом Лейерсом, другой – Муссолини. Партизаны пристрелят его за одно только это.
Но прежде чем они подошли к нему, дверь открылась, и он увидел отца Ре.
– Да? – сказал священник. – Чем могу вам помочь?
Пино снял шапочку.
– Это я, отец Ре. Пино Лелла.
Глаза священника широко раскрылись сначала от недоумения, а потом от радости и удивления. Он обнял Пино и вскричал:
– Мы думали, тебя нет в живых!
– Нет в живых? – переспросил Пино, едва сдерживая слезы. – С чего вы взяли?
Священник отступил, уставился на него, сияя улыбкой, потом сказал:
– Не имеет значения. Важно, что ты жив!
– Да, отец, – сказал он. – Могу я войти? Поговорить с вами?
Отец Ре увидел наблюдающих за ними партизан:
– Я ручаюсь за него, мои друзья. Я знаю его много лет, и в горах нет человека надежнее его.
Пино не видел, произвело ли это на них впечатление, – он пошел за отцом Ре по знакомому коридору, чувствуя аромат свежеиспеченного братом Бормио хлеба, а потом услышал стоны и разговоры на пониженных тонах.
Более половины столового зала «Каса Альпина» было превращено в госпиталь. Человек, в котором Пино узнал доктора из Камподольчино, вместе с медсестрой занимались одним из раненых, которые лежали на кушетках, стоящих у печки.
– Из Девятнадцатой бригады Гарибальди, – сказал отец Ре.
– Не ребята Тито?
– Девятнадцатая выгнала этот сброд из долины несколько месяцев назад. Последнее, что нам стало известно о Тито и его шпане, – они промышляют и мародерствуют на дороге к перевалу Бреннер. Трусы. Те, кого ты здесь видишь, отважные ребята.
– Мы можем где-нибудь поговорить, отец? Я проделал неблизкий путь, чтобы увидеть вас.
– Поговорить? Конечно, – сказал отец Ре и повел его в свою комнату.