– Сделай это, Пино, – сказал Карлетто. – Он нацистское чудовище. Он заслуживает смерти.
Пино вышел, держа «томпсон» в одной руке и пряча его за спиной. Впрочем, можно было не трудиться, не прятать оружие – генерал Лейерс стоял спиной к Пино, расставив ноги, – мочился с края утеса, наслаждаясь величественным видом.
«Он считает, что рулит ситуацией, – холодно подумал Пино. – Считает себя хозяином своей судьбы. Но он больше не хозяин. Мы с ним поменялись ролями».
8
Пино обошел «фиат» своего дядюшки сзади, сделал два шага по лугу; дыхание у него слегка сбивалось, ему казалось, что время замедлилось, как в тот момент, когда он входил в Кастелло Сфорцеско. Но теперь он владел собой и был уверен в том, что собирается сделать, как в любви Анны. Фараоновский надсмотрщик должен заплатить. Лейерс упадет на колени и станет просить о пощаде, но Пино будет неумолим.
Генерал Лейерс застегнул ширинку, еще раз оглядел поразительный пейзаж. Удивленно тряхнул головой, поправил пиджак, повернулся и увидел в десяти метрах Пино с прижатым к бедру «томпсоном». Немец остановился и замер.
– В чем дело, форарбайтер? – спросил он с ноткой испуга в голосе.
– Возмездие, – спокойно сказал Пино, испытывая странное чувство, будто он существует отдельно от своего тела. – Итальянцы верят в это, mon général. Итальянцы считают, что кровопролитие хорошо для раненой души.
Лейерс стрельнул глазами в одну, в другую сторону.
– И вы собираетесь просто пристрелить меня?
– После того, что вы сделали? После того, что я видел? Если справедливость существует, то вас нужно застрелить из сотни, из тысячи стволов.
Генерал поднял обе руки ладонями к Пино:
– Вы не слышали, что вам сказал ваш американский майор? Я герой.
– Никакой вы не герой.
– И все же они меня отпустили. И все же они отправили меня с вами. Американцы.
– Почему? – спросил Пино. – Что вы для них сделали? Какие услуги им оказали? Кого подкупили золотом или информацией?
В душе Лейерса происходила какая-то внутренняя борьба.
– Я не вправе говорить вам, что я сделал, но могу вас заверить, что я был ценен для союзников. И остаюсь ценным.
– Вы ни гроша не стоите! – воскликнул Пино, чувствуя, как эмоции закипают в нем. – Вам все безразличны, кроме вас самого, и вы заслуживаете…
– Это неправда! – закричал генерал. – Вы мне не безразличны, форарбайтер. Долли не безразлична. Ваша Анна.
– Анна мертва! – воскликнул Пино. – И Долли тоже мертва!
Генерал Лейерс, ошеломленный, отступил на шаг:
– Нет. Неправда. Они уехали в Инсбрук. Я должен встретиться с Долли… сегодня вечером.