– Долли и Анна расстреляны. Я видел это своими глазами.
Эти слова потрясли Лейерса.
– Нет. Я отдал приказ…
– Машина за ними так и не пришла, – сказал Пино. – Они находились в квартире, когда туда ворвалась толпа, потому что Долли была вашей шлюхой.
Пино спокойно снял «томпсон» с предохранителя.
– Но я отдал приказ, форарбайтер, – сказал Лейерс. – Клянусь вам!
– Но вы не проверили, выполнен ли ваш приказ! – крикнул Пино, поднимая пистолет к плечу. – Вы могли бы поехать к Долли и убедиться, что их увезли. Но вы не сделали этого. Вы оставили их умирать. А теперь умрете вы.
Гримаса отчаяния искривила лицо Лейерса, он поднял руку, словно чтобы отвести пули:
– Пино, вспомните, я хотел поехать в квартиру Долли. Я хотел проверить. Не забыли?
– Не было этого.
– Было. Я попросил вас отвезти меня туда за бумагами, которые оставил там, но вы вместо этого арестовали меня. Сдали меня бойцам Сопротивления, вместо того чтобы позволить мне убедиться, что Долли и Анна благополучно переправлены из Милана в Инсбрук.
Генерал посмотрел на него безжалостным взглядом и добавил:
– Если и есть кто непосредственно виновный в смерти Долли и Анны, то это вы, Пино.
1
Палец Пино замер на спусковом крючке.
Он собирался стрелять в генерала от бедра, чтобы пули прошили его живот, чтобы он упал, но еще оставался живым. Чтобы он долго страдал от своих ран. А Пино стоял бы и смотрел, как он корчится от боли, смакуя каждую судорогу, упиваясь каждым стоном и каждой мольбой.
– Убей его, Пино! – прокричал Карлетто. – Мне плевать, что он там тебе говорит. Пристрели эту нацистскую свинью.
«Он ведь и в самом деле просил меня отвезти его к Долли в тот вечер, – думал Пино. – А я арестовал его. Арестовал, вместо того чтобы…»
Голова у него закружилась, желудок снова свело. Он слышал арию паяца, выстрелы расстрельного взвода, снова увидел, как падает Анна.
«Это я виноват. Я мог спасти Анну. Но сделал все, чтобы ее убили».
Силы оставили Пино. Он отпустил переднюю рукоятку пистолета-пулемета. «Томпсон» повис у его ноги. Пино пустыми глазами смотрел на громаду великого собора Господа и алтарь искупления грехов, и ему хотелось превратиться в прах, чтобы его унес ветер.
– Убей его, Пино! – кричал Карлетто. – Что ты там возишься? Стреляй, черт побери!
Пино не мог стрелять. Он чувствовал себя слабее умирающего старика.
Генерал Лейерс коротко кивнул Пино, сказал ледяным тоном:
– Завершайте свою работу, форарбайтер. Доставьте меня на перевал Бреннер, мы вместе закончим эту войну.
Пино закрыл глаза, он был не в состоянии думать, не в состоянии действовать.