Туллио в первый раз улыбнулся:
– Был там до вчерашнего вечера. Барбарески бежал!
Пино смотрел с недоумением. Он помнил семинариста, каким тот был в первый день бомбардировок, и попытался представить, как тот мог заняться подделкой документов, а потом бежать из тюрьмы. Из Сан-Витторе, подумать только!
– Это хорошая новость, – сказал Пино. – Так ты здесь прячешься, Туллио? Это разумно?
– Я меняю место. Каждый день.
– А это осложняет наше положение, – сказал дядя Альберт. – До того как Рауфф начал проявлять к нему интерес, Туллио свободно перемещался по городу, исполнял разные задания Сопротивления, а теперь нет. Я тебе уже говорил: ты можешь помочь нам кое в чем.
Пино радостно сказал:
– Для Сопротивления – что угодно.
– У нас есть бумаги, которые нужно доставить сегодня до комендантского часа, – сказал дядя Альберт. – Мы дадим тебе адрес. А ты отнесешь туда бумаги. Сможешь?
– Какие бумаги?
– Тебя это не должно интересовать.
– Но если немцы поймают тебя с ними, – откровенно сказал Туллио, – и если они поймут, что там написано, тебя казнят. Они убивали и за меньшее.
Пино посмотрел на пакет, который протянул ему дядя Альберто. Кроме вчерашнего дня и того случая с гранатой, когда погиб Никко, не было ничего такого со стороны немцев, что грозило бы ему опасностью. Но теперь немцы в Милане были повсюду. И любой из них может его остановить и обыскать.
– Значит, это важные бумаги?
– Да.
– Тогда меня не поймают, – сказал Пино и взял пакет.
Час спустя он вышел из магазина с велосипедом дядюшки. Он показал документы на пропускном пункте Сан-Бабилы, потом на еще одном – с западной стороны собора, но никто не обыскивал его, и, казалось, им мало интересовались.
Только во второй половине дня добрался он до указанного в адресе дома в юго-восточном квартале Милана. Чем дальше он уезжал от центра города, тем больше разрушений видел. Пино крутил педали по разбитым, обгоревшим улицам, где царили отчаяние и нужда. Он подъехал к воронке от бомбы и ощутил запах гниения. Смеялись дети. Четверо или пятеро, черные от грязи; они взбирались на останки выгоревшего сооружения.
Где они были? Видели ли бомбежки? Пожары? Есть ли у них родители? Или это бездомные мальчишки? Где они живут? Здесь?
При виде детей, играющих среди развалин, он расстроился, но не стал останавливаться и последовал дальше, в направлении, которое указал ему Туллио. Пино проехал по выжженному кварталу в соседний, где сохранилось больше домов. Город был похож на раскуроченное пианино: часть клавиш отсутствует, часть сломана, но некоторые остались – желтые и красные на черном фоне.