«Ни ты, ни Хасбулатов, ни Ельцин, надоели вы, кровопийцы вы. Преступники ты и Ельцин, оба. Кого ты столкнул, серую массу, лбами. За что? За ваши кресла чтоб мы сражались…»[82]
Приходится отметить, что популярность Ельцина по инерции оставалась довольно высокой, и ему удалось в критический момент обеспечить лояльность армии и милиции. Несмотря на все разговоры о миллионах, которые сулили танкистам, чтобы те стреляли по Белому дому, в действительности мы видим плохо скоординированные, но массовые операции военных и частей МВД. Начиная от обычной постовой милиции и заканчивая мотострелками и десантниками, силовики почти полным составом действовали на стороне президента. Даже «Альфа», сыгравшая огромную положительную роль в конфликте, вела переговоры именно о капитуляции Верховного Совета.
Более того, сам Верховный Совет вызывал устойчивую антипатию не только у прозападной интеллигенции. Журналистка «Российской газеты», в то время поддерживавшей Верховный Совет, вспоминала:
«Народ в этой борьбе оставался на стороне все еще горячо любимого и популярного Бориса Ельцина. Ни про какую “распродажу родины” народ не думал. “Российскую газету”, которая резко критиковала президента Ельцина, заваливали письмами рядовые читатели (тогда тираж газеты приближался к 1,5 миллиона экземпляров), которые клеймили Хасбулатова “предателем”. Находясь внутри газеты, мы, ее журналисты, постоянно испытывали на себе презрительные плевки населения. Помню, лежа в ЦКБ (главная номенклатурная больница), я разбирала мешок писем трудящихся, проводя контент-анализ, то есть подбирая письма с одинаковыми оценками ситуации и персонажей власти. Глава парламента Хасбулатов, казалось бы, человек, олицетворявший народовластие, удостаивался однообразной метафоры «злой чечен ползет на берег». Недавнего героя Руцкого авторы писем обзывали “голенищем с усами”, не более того. Все члены парламента во мнении читателей “РГ” были “дармоедами”.
Анализируя мешок с народным мнением, я убеждалась все больше и больше, что парламентаризм в России не прижился в эти короткие сроки, он раздражал население, которое все свои взоры обращало в сторону сильной тогда личности — Бориса Ельцина. Ельцин все еще был героем толпы. Он уже становился царем, но все еще был лидером».[83]
Активных сторонников, готовых убивать и умирать по доброй воле, и у Ельцина и у Руцкого было очень мало. Однако Ельцин сумел удержать контроль в первую очередь не над улицей, но над всеми значимыми организованными силами — армией, милицией, СМИ, администрациями в регионах. В решающий момент обнаружилось, что, кроме трескучей риторики, у Верховного Совета ничего нет. В первую очередь у них нет оружия. Более того, даже то, что имелось, скорее повредило парламентаристам: для тысяч солдат с десятками единиц бронетехники огневая немощь сторонников ВС была что слону дробина, зато сам факт стрельбы оправдывал любые действия военных и милиции. Что до сторонников, то несколько тысяч решительных радикалов и даже довольно многочисленная группа поддержки среди обывателей не могли конкурировать с симпатизантами из властных и силовых структур. Наконец, внешние силы находились полностью на стороне Ельцина и его команды. Как легко можно вспомнить, в конце 2013 года на Украине репутацию президента Януковича в глазах мирового сообщества подкосило избиение митингующих дубинками. Но в 1993 году то же мировое сообщество спокойно переварило использование на улицах европейской столицы крупнокалиберных пулеметов и танковых орудий.