Перейти Гумисту в обратном направлении абхазы вряд ли могли, но у грузин оставался уязвимый пункт — Гагры. Плацдарм не имел сухопутной связи с остальной Грузией, зато серьезно мешал потоку подкреплений из России: открытыми оставались только труднодоступные переходы через горы. В начале октября отряды горцев, казаков и абхазов начали наступление с нескольких сторон и вскоре выбили грузин из города. Это был тяжелейший удар. Лишь немногие смогли уйти с оружием через горные ущелья на восток, в большинстве своем грузинские солдаты спасали жизни, уходя через российскую границу. Оружие и технику бросали, причем часто — в исправном состоянии. В Россию бежали также местные грузины: проверять на себе, насколько великодушными окажутся победители, никто не хотел.
Интересно, что во время штурма Гагр грузинскую сторону активно поддерживала авиация. Однако хороших летчиков на этой войне было мало, и их налеты не принесли пехоте ни малейшей пользы.
Взятие Гагр сделало доступной прямую дорогу в РФ. Абхазы упивались победой, на грузинской стороне, напротив, царила растерянность. С беспорядочной партизанской войной вокруг Ткварчели справиться не удавалось, более того, она постоянно ширилась, а абхазы на кураже решились атаковать уже Сухуми. На дворе стояла холодная дождливая осень, и абхазы стремились успеть перехватить инициативу до наступления морозов. Однако они по сути все равно оставались ополченцами даже без базовой подготовки, поэтому их атаки были плохо скоординированы и быстро провалились. Попытка вырваться из партизанского края Ткварчели к морскому берегу выродилась в набег наобум; атаки высот, расположенных вокруг Сухуми, захлебнулись в крови. К концу осени 1992 года линия фронта застыла перед Сухуми на берегах Гумисты, и ни одна из сторон не смогла переломить ход войны в свою пользу.
Ради объяснения происходящего грузинские СМИ обратились к поискам врага. В качестве коварного негодяя, на которого можно было перевалить ответственность за неудачи, естественно, была выбрана Россия. Реальная РФ в этом конфликте не слишком изящно лавировала между сторонами, вдобавок начало 90-х — это время предельной утраты Кремлем контроля за ситуацией на местах. Поэтому различные частные лица, конкретные армейские командиры и организации вроде КГНК[36] могли серьезно влиять на происходящее, не особо сверяясь с центром. Грузинская сторона видела картину в слишком упрощенном виде, к тому же нежелание России однозначно становиться на сторону Грузии рассматривалось ею как поддержка Абхазии. Ну а продажа и передача российскими частями оружия и техники абхазам рассматривались как однозначное свидетельство двуличия Кремля (передача оружия и техники грузинским формированиям рассматривалась при этом как должное). Экономический кризис в то время превосходил по масштабам все ожидания, так что дежурные проклятия в адрес «империи» позволяли по крайней мере стравить пар. Абхазия же действительно возлагала надежды на Россию, существовали даже проекты приема ее в состав Российской Федерации, однако Москва не хотела международных осложнений и на этот вариант не пошла.