Во главе Народного фронта встал Сангак Сафаров, один из знаковых персонажей войны в Таджикистане. Этот уже пожилой человек оказался одним из самых активных и решительных деятелей проправительственных сил. Прежде чем стать политиком и полевым командиром, Сафаров отсидел более двадцати лет в лагерях — и отнюдь не за распространение нелегальной литературы. За ним числились угон автомобиля и убийство. Однако, выйдя на свободу, Сафаров показал себя прекрасным организатором и серьезным лидером. Правда, как и других политиков страдающей республики, его отличала редкостная жестокость: «проклятых геноцидов, шакалов и педерастов», как он называл «вовчиков», его подчиненные истребляли без малейшей жалости, жгли кишлаки, чтобы не тратить силы на их охрану.
Встречу с одним из его сподвижников, Файзали Саидовым, описал офицер ГРУ Олег Голыбин. Боевик, прямо при офицерах жевавший насвай, рассказал о борьбе с исламским экстремизмом, а затем явил удаль и решимость: допросил приведенного для такого случая дехканина. Злосчастного крестьянина объявили «вовчиком», а когда тот отказался сознаваться, ему прострелили ногу, сожгли бороду, а затем застрелили. Офицеры-разведчики с каменными лицами досмотрели этот спектакль и любые иллюзии по поводу союзника испытывать перестали. Другой офицер описал Саидова как безумного типа, повсюду сопровождаемого кочующим гаремом и никогда не трезвеющего. Сам Голыбин определил отряд Файзали как «дружественное бандформирование», но других влиятельных людей в Таджикистане было взять негде, так что государство и его армию старались вылепить из доступного материала. Военно-полевая дипломатия на Востоке выглядела своеобразно: с одним из полевых командиров разведчики установили контакт, починив орудие для БМП. Тот в ответ отдарился кагором и бараном. Так была заложена основа для плодотворного сотрудничества.
Правда, при всех своих недостатках тот же самый Сафаров делал все, чтобы прекратить бегство русских из республики. Этот мафиози и народный лидер прекрасно понимал, что помощь России критична для всего Таджикистана. Голыбину же он на банкете пообещал отлить бюст из золота.
Министром обороны Таджикистана стал специалист старой армии, воевавший еще в Афганистане, — полковник Александр Шишлянников. Александр Чубаров из 15-й бригады спецназа ГРУ (ныне генерал-майор в отставке, а тогда один из старших офицеров бригады) рассказывал характерную историю о военном строительстве в Таджикистане 90-х. Разведчика вызвали к себе Рустам Ахмедов — министр обороны Узбекистана и Павел Грачев, его коллега из России. Чубарова познакомили с Шишлянниковым и тут же без перехода объявили, что за полтора месяца нужно сформировать бригаду спецназа, «такую, как в Чирчике». Создать серьезную воинскую часть с нуля из сельских ополчений и криминальных группировок, да еще за полтора месяца, — задача очевидно невыполнимая, однако Грачева ничто не могло остановить. Сам ГРУшник охарактеризовал свою таджикскую командировку как «задачу весом в сто пятьдесят килотонн». Он не располагал ни ресурсами, ни людьми, не имел времени на знакомство с обстановкой. Первое, что попытался сделать офицер на новом месте, — это создать разведывательную службу, но вышестоящее начальство сразу предложило ему «не заниматься хреновиной» и объявило, что разведки нет и не будет. Зато «разведчик без разведки» получил дюжину бронированных машин из запасов 201-й мсд и местные части внутренних войск в подчинение.