В интонациях Вареньки послышались взрослые нотки ее родителей. Папенька уже задумывался над тем, что Варя сию минуту отрицала, и готовил дочери хорошего жениха. Только ни Варя, ни Василий в тот час об этом не догадывались, а просто медленно брели к Мариинской гимназии. Вася не знал, что сказать, и только грудь его томилась страстью. А Варенька неожиданно произнесла:
– Знаешь что, Вася, скажу тебе как другу: если я и выйду замуж, то только за офицера. Только военные могут быть настоящими, любящими, красивыми и статными, только офицеры – мужчины, способные позаботиться о своей семье и жене. Сам посуди: вышла Наташа Ростова за Безухова замуж, но разве счастлива она? Разве, если бы не смерть князя Андрея, не была бы она счастлива с ним, с полковником? Да и Курагин тоже красив, хоть и подлец…
Варенька мечтательно подняла глаза цвета лазури в такое же безоблачное небо. Вася тихо засопел – про любовь он у графа Толстого не читал, только про войну, остальное пролистывал.
– Вот и пришли! Вася, ты близко не подходи, а то девчонки засмеют или папа увидит. Давай портфель. Ты заходи после учебы, погуляем как-нибудь.
И Варя ушла, помахивая портфелем, а Василий в тот миг принял твердое решение: он станет офицером.
– Гражданин штабс-капитан! – чей-то голос вывел Василия Андреевича из приятного забытья. Приближался вечер, и горы отбрасывали на укрепсооружения причудливые тени сказочных персонажей: то былинного богатыря, то дракона, то самого ужасного графа Дракулы, что обитал где-то тут, неподалеку, в давние времена. Василий Андреевич повернул голову, приоткрыл глаза. Перед ним стояли два солдата – рядовой не из его роты и ефрейтор Малинин из второго взвода, известный подстрекатель к волнениям и братанию, член полкового комитета. За ними топтался Семен с виноватой миной.
– Я, вашбродь, говорил им: не беспокойте, спят, третью ночь в карауле, – а они не слушают…
Малинин повернулся к Семену:
– Обращения к офицерам «Ваше благородие» в полку отменены как старорежимные, царские. Надо говорить «гражданин». У нас все равны. У нас нынче свобода.
– Чем обязан, господа?
– Господ у нас тоже нет. А к вам у нас вопрос: что за стрельба была? Полковой комитет не давал разрешения на обстрел, у нас перемирие с частями австрийской и румынской армий. Кто позволил нарушать? – Незнакомый рядовой говорил резко и с нажимом.
– Извольте представиться, гражданин солдат. Я все-таки пока командир роты.
– Хм… Пока… Каминский. Член полкового комитета.
– А где же председатель комитета полковник Дмитриев?
– Его нет. Прошу ответить на вопрос, гражданин штабс-капитан.