«„Уважаемый Василий“… Так ли надо писать? – думала Варя. – Может быть, „милостивый государь“?»
Но это архаичное выражение претило ей. Пусть будет «уважаемый». Ведь в душе она уважала его странные поступки и его любовь к ней.
«Хочу сообщить Вам, что в данное время обручена с человеком, которого собираюсь любить всю жизнь, и, несмотря на то что Ваши чувства ко мне ярки и очевидны, прошу Вас не писать мне более в связи с этим событием…» Мысли Вари путались. А может, всё зря? И господин Коромыслов не нужен ей, и она никогда не сможет его полюбить? Возможно, надо подождать еще, и придет любовь, настоящая, как в романах, а не так, по требованию папеньки. Ведь этот господин даже не добивался ее любви, не ходил с ней на Каму, не дарил конфет и цветов – тогда зачем она идет на это? Не было даже поцелуя, взгляда глаза в глаза – не было ничего. Варя задумалась, глядя на белый лист с каллиграфически выведенными буквами, рука дрогнула, и с пера слетела маленькая капелька чернил, расплывшись мгновенно причудливым чудищем на середине листа.
«Ах, надо переписать…» – Варя хотела скомкать лист, но тут за спиной скрипнула дверь, и кто-то тихо вошел в комнату. Она оглянулась и оторопела: Коромыслов Иван Николаевич собственной персоной.
– Здравствуйте, Варвара Григорьевна, – тихим голосом произнес он, – хотелось бы в знак нашей помолвки презентовать вам вот это, – из-за спины господина в черном сюртуке появился небольшой букет цветов в белых тонах.
– Как неожиданно! Спасибо, Иван Николаевич.
Коромыслов первый раз без отца заговорил с Варенькой, и она была несколько удивлена. Его ладони были теплые и влажные, и Варя ощутила это даже через бумагу, в которую были завернуты цветы. Смущенно уткнулась в бутоны лицом, вдыхая аромат.
– И вот еще, Варвара Григорьевна, опять же в честь помолвки хотел бы преподнести один предмет, – рука Коромыслова исчезла в кармане сюртука и появилась вновь с бархатной коробочкой. Он открыл ее, предлагая Варе посмотреть содержимое. Оно было прекрасно! Варенька никогда не имела золотых украшений, в ее доме это было не принято, поэтому среди ее девичьих аксессуаров были только серебряные и оловянные безделушки. В коробочке блестело золотое колечко, небольшое, но с изящными завитками по краям покрытого голубой глазурью замочка. Конечно, в лавках ювелиров на Сибирской она видела такие изделия, но стоили они достаточно дорого, и просить папеньку купить она не осмеливалась.
В тот же момент забылось всё: и письмо Василию, и мысли о замужестве. В глазах Вареньки стоял блеск золота и сияла признательность тому, кто это золото ей дарит. Забыв об этикете, она схватила коробочку, надела колечко на палец – «Кстати, подошло идеально, откуда он знает мой размер?» – и закружилась по комнате, вытягивая руку и улыбаясь замочку на кольце.